В ночь с 29 на 30 мая только в медвытрезвитель были доставлены четырнадцать северодвинцев, заблаговременно начавших выпивать за мир, труд, а также май.
ЧЕТВЕРЫХ из них мы доставили, - рассказывает Владимир Пучков, командир милицейского экипажа, с которым мне предстоит охранять покой горожан в первомайскую ночь. - А еще сколько по домам развезли! Как будто прорвало народ. Даже дедушки восьмидесятилетние загуляли. «Что справляете?», - спрашиваем их. «День Победы», - отвечают.
- У дома №28 по улице Лесной лежит в луже пьяная женщина, - передает рация первый вызов.
К нашему приезду милиционеры пешего патруля уже вытащили даму из мини-водоема. 45-летняя женщина кричит: «Вы какое право?! Первое мая! Не имеете! Домой везите!» А адреса назвать не может. «Везем к теще», - решают милиционеры. Это значит - в медвытрезвитель.
Там еще одна дамочка веселая сидит, права качает:
- Да вы знаете, кто у меня муж? А брат, а друг?! Да вы все... Не дали пописать. А я учусь на третьем курсе юридического факультета, права свои знаю.
- Как будущий юрист вы тем более должны понимать, что справлять нужду посредине магазина не положено, - терпеливо объясняют ей.
- А если я захотела...
«Грузы» привозят один за другим. Для доктора Александра Соболева все они - просто пациенты. На время потерявшие разум, буйные, но пациенты. Олег Кудрявцев, регистрирующий поступивших, вздыхает:
- Рука бойца писать устала...
20 часов 30 минут. На улице Железнодорожной пожилой мужчина обнимает березу. Весь с ног до головы в грязи. Держась за дерево, кричит:
- Никуда не поеду, не троньте меня! Я сам бывший участковый.
Ребята силой разжимают его руки, дотаскивают до машины, везут в медвытрезвитель.
Только от него отъехали, увидели, как впереди «Жигули» нетвердой «походкой» движутся. Остановили: «Ваши документы?» Водитель едва вылез из-за руля, держится за дверцу. Солидный такой мужчина. В салоне - пассажир, тоже солидный и пьяный. Хозяин авто возмущается:
- Зачем остановили? Я же ничего. Ну пьяный, но до дому доехать сто метров всего.
Подъехавший патруль ГИБДД забирает своего клиента.
22 часа. Подъезжаем к общежитию №78. Вроде бы все спокойно. Милиционеры объясняют: сейчас пьяного вынесут, пеший патруль подобрал его на газоне и занес в здание. Выносят мужика. С ног до головы грязью облеплен, только фингал под глазом «светится». Личность милиционерам знакомая, хотя в медвытрезвителе постоянным клиентом не числится. «Он все больше по тюрьмам, некогда к нам».
Следующий вызов - к зданию ГИБДД. На его крыльце спит с виду еще молодой мужчина. Оказалось, бывший гаишник. И его - в вытрезвитель. Там просит жалобно: «Васек, не узнаешь меня? Отпусти...»
- Узнаю, Санек, но куда же тебя такого, проспись здесь. Тем более что и дома у тебя нет.
Дверь одной из палат дрожит под ударами. Мужик, держась за косяк, умоляет:
- Выпустите меня. Жена удушит, если дома не буду ночевать.
23 часа. На автобусной остановке сидит засоловелый гражданин. Спокойно вроде бы сидит, но оказывается он за смену самым «буйным». До того побуянил в машине патруля, что пришлось пригрозить наручниками. Довезли до медвытрезвителя. А он и там не успокаивается:
- Вы меня избили. Видите, губа разбита. Это вы меня. Напишу на вас. Прокурора вызывайте!
Шуму, ругани! Спрашиваю у сотрудников: как таких буйных усмиряете? Приглашают посмотреть.
Подхожу к палате. «Нашего» клиента три милиционера привязывают к топчану специальными ремнями. Он бьется, орет благим матом.
Дежурный Василий Захаров выходит в коридор, вытирает испарину со лба:
- Ну и Первомай. Ну и дела...
... В восемь утра комбат Абрам Степанян принимает в дежурной части рапорты от патрульных экипажей. Подводит итог:
- Тридцать три пьяных, восемь хулиганств.
А впереди у города и ее милиции было еще четыре праздничных дня и ночи.
Тамара ШАШКОВА