В семье Наташа была восьмой по счету гувернанткой. Не потому, что другие девушки не приживались. Просто о-пер имеет право жить в стране не больше года. Сама тетушка Хайди не перетруждалась: работала два дня в неделю до обеда.
Остальное время разъезжала по командировкам, конференциям и конгрессам. А Наташа присматривала за двумя ее сыновьями. Рабочий день был расписан на неделю вперед, по контракту - не более 30 часов. С утра - накормить детей завтраком и отправить в школу. К обеду встретить из школы, проверить уроки и занять их досуг. А потом - свой.
Наташе выдали ключи от автомобиля «Опель-кадет» (в гараже стоял еще и микроавтобус). К отечественным правам добавился перевод на немецкий - и вперед, по холмистым немецким дорогам. А движение сильное, все сплошь на машинах. Однажды Наташа везла младшего, Яна, с футбольного матча. Проглядела поворот - пришлось разворачиваться на перекрестке. Немного не вписалась и заехала на частную территорию, слегка помяв заборчик. Мальчик на «русских горках» от страха зажмурился и вжался в сиденье. Когда добрались до дома, выдохнул: «Нет, Наташа, больше я с тобой не поеду».
Впрочем, мальчишки сами часто проверяли ее на прочность. Особенно старший Михаэль - этакий «плохиш», большой любитель маленьких пакостей. Если проигрывал в беге наперегонки - сердился и напевал вполголоса «Чингисхана»: «Москау-москау». Межнациональный конфликт решился за ужином, когда зашел разговор об иностранцах в Германии. Мама объяснила сыну: в другой стране ты тоже будешь иностранцем.
А может, причина капризов крылась в том, что Михаэль, как и его братик, был приемным ребенком. Но младший откликался на доброе слово: конструктором повосхищаешься, рисунки похвалишь - и он счастлив. Только однажды, разнимая драку, Наташе пришлось вылить на горячие головы мальчишек воду из лейки. Хайди на их хныканье внимания не обращала, поддерживая авторитет русской воспитательницы. А воспитательный опыт у девушки был: когда-то она работала вожатой в детском лагере. Значит, есть возможность сравнить наших и немецких детей.
- Отличаются они, пожалуй, в плане отношения к деньгам. Немецкий ребенок не прогуляет карманные деньги в кафе, а аккуратно положит в копилку. Еще они больше заняты. Болтающиеся на улице отпрыски - это неприлично: что подумают соседи!
А по родине Наташа скучала. И подругу, которая приехала о-пером в Гамбург, попросила привезти сгущенки: ну нет ее в Германии. Угостила домашних - те пришли в восторг. Как и от макраме, которое Наташа сплела им на Рождество. Впрочем, она не только приятно удивляла семейство Клаузен, но подчас и озадачивала. Например, предложив пожарить семечки.
- Зачем, если уже очищенные есть?
- Ну как же, ведь интересен сам процесс очищения.
- Да? А у нас это корм для кроликов.
Удивляла и русской непосредственностью. Обещала позвонить Хайди, что добрались домой благополучно, а телефонная трубка куда-то задевалась. Пошла к соседям:
- Здравствуйте, я из соседнего дома. Можно от вас позвонить?
Те удивились. Очень. Но в дом пропустили. Вечером Хайди с супругом хохотали над этой историей до слез. А еще Наташа иногда разговаривала с Петером о войне. Его отец потерял в бою руку и не любил вспоминать о той бесславной кампании.