Когда-то Мария Ивановна расчищала дорогу кремлевской власти
Последний понедельник года для президента России стал тяжелым. С народом вообще общаться нелегко, даже со своим, даже через средства связи.
Мария Ивановна тоже хотела бы задать вопрос Владимиру Владимировичу, которого она в порядке убывания ее личного рейтинга всех руководителей страны ставит третьим после Сталина и Андропова. Но дозвониться и не пыталась - слышит плохо. Президенту ведь не скажешь: «Говорите громче, уважаемый». Поэтому весь сеанс связи она просидела, прислонив к телевизору ухо. Вдруг кто-нибудь другой о том же спросит, тогда все и узнает...
А вечером, когда рабочий люд смотрел Путина в записи, мы сидели в уютной комнатке Марии Ивановны, я слушала ее рассказ о жизни и, по моей особой просьбе, - о новом годе.
Говорите, нынче Лошадь будет парадом командовать? Хороший знак, один раз она спасла жизнь Марии Ивановны, когда та просто Машуткой была. Дело под Новый год было. Захотелось домой девчонке, и подговорила та двух таких же несмышленых одноклассников идти в родную деревню на выходные пешком, не ночевать же при школе. На улице буран так закрутил, что собственная вытянутая рука пропадала в снежной пелене. Дорога была недальней - всего два с половиной километра, но плутали несколько часов. А когда случайно вышли к знакомому столбу, вконец обессилели.
- Передохнем, - сказала Маша.
Усталость свалила с ног и накрыла сладкой пеленой забытья. Тут бы и пришел конец короткой жизни, если бы не лошадка, которая уткнулась в ребят своей теплой мордой. Исполкомовский кучер быстро домчал их до деревни, которая встретила спасенных звоном церковного колокола. Шел 1936 год. В Бога тогда еще разрешалось верить в далеких уголках страны Советов.
А в Москве, куда Машу отправили в 8 лет, давно уже царствовал атеизм. Старшая сестра брала ее с собой на Красную площадь. Не любоваться сердцем Родины - темными зимними ночами чистить брусчатку от снега. За это платили крохи, но на них можно было купить хлеб. Кремлевские дети, наверное, готовились к Новому году, а деревенская девчонка махала метлой, которую вместе с лопатами и скребками какой-то дядька вынес им из церкви. В храме - сарай! Для ребенка, воспитанного богобоязненной мамой, это стало самым большим московским потрясением. Правда, потом было еще много интересного. Первомайский парад, Сталин на трибуне и пузатый «Чемберлен», которого несли на палке и бросали в Москва-реку.
Потом был 1943-й Новый год. Она с молоденькими своими подружками бежала по городу после танцев. И вдруг кто-то как рявкнет за спиной: «Стой!» Сердце в пятки ушло. По законам военного времени следом за этим можно было ожидать чего угодно... А они услышали: «С праздником вас, девчата!» И не было в ту минуту ничего дороже этих добрых слов.
- Я знаю, что всегда возле меня был ангел. Он спас меня от тифа, помог выбраться из речки, когда я тонула. А началось все с рождения. Появилась я на свет двенадцатым, никому не нужным в семье ребенком. Страшный в то время голод в наших местах был. Родители ждали, когда меня Бог приберет. Положат под кровать, чтобы мухи не засиживали, - день лежу молча, да еще ночь. Думают - отмучилась. А я опять запищу тихонько...
И никакие не злодеи были ее, в ту пору уже не молодые, «мамаша и тятя», просто не желали они дочке своей голодной жизни, уж лучше смерть невинным ребенком...
...Вот и 80-й Новый год ее жизни подходит. Встречать его Мария Ивановна торжественно не собирается. Пироги, конечно, испечет, потому что привыкла стряпать их каждую неделю. Чего-нибудь вкусненького купит, но не в супермаркете (ударение бабушка ставит на последнем слоге), а в магазине, что подальше, но где цены поменьше. Если на улице скользко будет, возьмет для безопасности лыжные палки. Ради двух-трех рублей экономии можно и потопать. Впрочем, деньги Мария Ивановна теперь не копит. А раньше, как и велено было, хранила их в сберегательной кассе.
- Когда Ельцин начался, у меня было десять тысяч рублей на книжке. Все пропало.
Вот и подошли мы к вопросу для президента. Хотела Мария Ивановна узнать у первого лица государства - когда вернут ей заработанное? По всем правилам хождения по инстанциям, она писала депутату Госдумы, тот ответил вежливо: «Глубоко разделяю» и переслал письмо в архангельский Сбербанк. И там ответили быстро: «Уважаемая... поскольку финансовое положение страны и возможности федерального бюджета не позволяют...» Разглядела и в этих словах бабушка надежду, потому и просит помощи у корреспондента: вдруг приведется случай с Владимиром Владимировичем где-нибудь встретиться, объясните ему что к чему. И пусть точно ответит - когда вернут деньги. Не одну тысячу, положенную на старость и бедность тем, кому за восемьдесят, а все до копеечки...
В связи со всем вышеизложенным очень хочется пожелать Марии Ивановне и всем, кто верит в справедливость, чтобы у страны нашей в новом финансовом году и «положение», и «возможности» позволили отдать долг своим гражданам. Хотя бы таким стареньким, как эта женщина, еще в глубоком детстве расчищавшая дорогу кремлевской власти.
Ольга ЛАРИОНОВА