Таежный «затон»

В оставшихся на зимовку в забытой властями деревне из семи человек ни один не имеет местной прописки. Причем пятеро и по сей день считаются северодвинцами, хотя фактически давно уже живут в деревне. Местная власть вздохнула нынче облегченно: «НАШИХ там нет». Северодвинской власти до них тоже не дотянуться. Так что зачем волноваться о каких-то пяти стариках... Надоест там жить - сами приедут... Но давайте все по порядку.

В деревне Качем, что в Верхнетоемском районе, зимой на улице не встретишь ни одной вороны. Синички, клесты, снегири летают, а ворон нет ни одной. В городах посмотришь, даже в столице этой птичьей твари не перечесть, а здесь ни одной Каркуши не увидишь. А, собственно, что воронам делать в Качеме? Они же привыкли сытно около людей жить, а что здесь возьмешь с десятка стариков? Если какой-то съестной остаток и появится на столе, то он в корм скотине пойдет, но никак не воронам.

И про волков в последние годы тут почти не слышно. Заячьи и лисьи следы встречаются, а волчьих давно уже не видно. Собак-то в деревне почти не осталось, а какие и есть, то на ночь в дома забираются. А волки ныне тоже чаще собачек промышляют около жилья.

А еще здесь нет дороги. Ни до райцентра, ни до сельской администрации, ни до ближайшего поселка Шошельцы, который по воле властей лет 20 назад соседнему, Виноградовскому, району был передан. Только там он не прижился. Вот сейчас и мыкаются оба населенных пункта вместе с людьми, никому, вроде, не нужные.

Нет, формально, дорога вроде бы и существует. Летом пешим ходом можно часа за 3 до Шошельцов добраться, отмахав 17 километров. А там, если удача подвернется, доехать до виноградовской Сельменьги, переправиться через Северную Двину и можно оказаться на автодороге, по которой автобусы курсируют. Только машинная удача в Шошельце бывает редко, потому тем, кто в Верхнюю Тойму попадает, проще еще отшагать пешком по старой дороге до Нижней Тоймы 25 километров, на речной транспорт (если снова повезет) попасть и часа через три плавания на «Заре» можно очутиться в райцентре.

Месяца два весной и столько же осенью выбраться из Качема практически невозможно. Да и зимой, когда снегом завалит все прежние тропки, выехать на Большую землю можно только с помощью лесорубов, которые в шести-семи километрах уже четвертый год разрабатывают лесосеки и тянут дорогу-зимник в объезд всех рек и населенных пунктов. Но шесть километров от делянки до деревни - преграда еще та. Хорошо, если трактор пройдет и гусеничный след оставит, тогда по колее и пешком можно пройти, или на санях с Красавчиком в оглоблях доехать, а так, вставай на лыжи и чеши пешком, если не боишься заплутаться на старых вырубках, где нет никаких заметных ориентиров.

Здесь нет и не бывало электроэнергии. Телефонная связь прервалась более 20 лет назад и восстановить ее никто уже и не пытается так как сами связисты вконец запутались в межрайонных выяснениях кто что и где должен делать сам, а что сосед. Легче всего оказалось связь совсем отрезать.

Проводное радиовещание зачахло на корню еще в 50-е годы. Тогда по всем деревням поставили столбы, провода к домам подтянули, ветряк установили, который своей энергией должен был питать радиоусилитель, только что-то из этой затеи ничего не получилось: то ли техника подвела, то ли люди оказались не подготовленными к ее эксплуатации.

Раз нет электричества, значит нет и всего остального. Потому здесь в цене керосин для настольных ламп и фонарей «Летучая мышь», всегда нужны батарейки для радиоприемников и фонариков (батарейки не выбрасывают до тех пор, пока хоть какой-то остаток энергии в них теплится). Естественно, что здесь никогда не бывало стиральных машин, холодильников, телевизоров, бесполезны электробритвы, электроплитки, электрочайники и прочая кухонная начинка, без которой мы сегодня не мыслим жизни.

Здесь не встретишь ни одной новой постройки да и крыши прежних домов не могут похвалиться новой кровлей.

Тут маленькие дети появляются только в летние месяцы, а средний возраст людей, остающихся в зиму, превысил 70 лет.

Зато на все четыре деревни (Узлиха, Боровина, Нагорье, Подгорье и Кулига), объединенных одним именем Качем, имеется коллективный конь Красавчик - единственное богатство, что досталось от развалившегося колхоза «Красный Октябрь».

Этой колхозной ценностью очень дорожат. Всеми вместе летом для него заготовляют сено. По очереди ухаживают за ним. На нем подвозят дрова, сено, весной и осенью пашут огороды, встречают и провожают гостей (если есть дорога), возят на кладбище умерших (при условии, если сможет конь с санями пробрести туда по снегу).

Есть здесь поразительное по поэтичности названия место - Вздыхаленка. Протянулась лужайка от деревни до деревни по всему угору над рекой, ничем она не занята - ни огородами, ни постройками (это при северной-то рачительности все занять и с толком применить!), а используется испокон веку для души как место свиданий, встреч, вечерних прогулок.

Тут совершенно иной уклад жизни, никак не связанный с современным техническим прогрессом. И потому стиральную машину заменяют древняя стиральная доска с корытом, вместо холодильника - ледник или колодезная вода, вместо водопровода - прорубь в реке или колодец. Тут чай кипятят в угольном самоваре или в чайнике на плите либо в печи, моются в банях (часто по-черному), хлеб пекут сами. И если где-то ты поленился и не запас в зиму дров, не подвез вовремя сена корове, запустил прорубь - эта лень уже на следующий день выльется настоящей бедой. Потому живут здесь очень трудолюбивые люди, которых каждый день заставляет подниматься обязанность трудиться, чтобы выжить...

Несколько лет подряд старостой этой деревни был северодвинский сварщик Анатолий Иванович Чупров. Но в 2000 году серьезно заболела его жена Зинаида, и староста не рискнул оставаться в зиму с больной супругой. Прирезал коз и овец, прибрал в доме и на зиму стал уезжать в город, посещая Качем только в летние месяцы. Наверное, он считался классным специалистом на своем предприятии, иначе откуда бы правительственные награды в виде трудового ордена и многих медалей. И в деревне он считался самым начитанным, выписывая газеты «Известия», «Совершенно секретно», «Дачную». Да и дом его заметный с коньком на крыше, увенчанном аж двумя головами, и стоит он на высоком взгорке.

- К нам почта из Шошельцы раз в месяц добиралась. Местным старикам пенсии принесут, а мне газеты. Целую пачку, что за месяц накопилась. Я их строго по датам разложу и каждый день читаю по одной, начиная с самой дальней по срокам. Так и создавалась видимость, что мне ежедневно почта приходит. И неважно, что события описываются с месячным отставанием, - делился он со мной два года назад.

Один любопытный момент. В Качеме нет такого понятия как «зимнее время». У них круглый год время одно и постоянное, настроенное на лето. Поэтому весной по команде из Москвы вся Россия переводит часы, возвращаясь как бы на «качемское» время.

Места тут всегда отличались богатством дичи, рыбы, ягод, грибов. Да и крестьянами расчищенные и возделанные поля на холмах (их потом «гривами» назвали, они и в самом деле напоминают своими очертаниями конские крутые шеи с развивающимися гривами) были не скупы на урожаи.

Увезла дочка в Подмосковье старейшую жительницу деревни Клавдию Андреевну Третьякову. Это ту, кто тогда при встрече поделилась радостью: «Не работаю, а деньги каждый месяц приносят. Посмотри-ко у меня на мосту (в коридоре. В.Ф.) муки - 4 мешка, сахару - 3, крупы - 2, масла - 20 бутылок, чай, печенье, соль, спички!.. Нет, так-то хорошо я еще не живала». Сын ее, Николай, тоже северодвинец, остался сейчас без материнской поддержки и начал задумываться о переезде в город.

Этой осенью увез к себе в поселок Двинской Василий Пластинин своих родителей: мать Зинаиду Никифоровну и отца Исака Федоровича. А в прежние годы Василий снабжал продуктами чуть ли не весь Качем. Сейчас, когда родители перебрались к нему, не стало необходимости гонять высокопроходимую машину в неблизкий край. Совсем осиротела деревня.

Сейчас во всех бывших пяти деревнях тропки протоптаны только к четырем избам, да из конца в конец от Узлихи до Подгорья тянется связующая тропа, по которой жители ходят обряжать (поить, кормить, навоз убирать) единственного коня. Во дворах на всех осталось только две коровы. Держат их семьи северодвинцев: Николай и Галина Романовы, да Пластинины Ефим и Вера. С коровами им проблем хватает. Случись что с животными - ветеринара не сыщешь. Да и обыденная на селе проблема - «свидание» коровы с быком выливается для качемских обитателей в большую проблему: ближайший коровий «муж» живет за 17 километров, и в летнюю грязь, пока корову к нему приведешь, у той вся охота пропадет.

Проблемы, проблемы, проблемы... Уже и последние из обитателей ищут в уме варианты куда бы уехать. Год назад еще теплилась надежда, что будет построена лесовозная дорога (лесосырьевая база тут одна из богатейших в районе) и какая-то перспектива у деревни появится. В 2000 году удалось даже что-то поделать за счет погашения долгов Верхнетоемской сплавконторы в дорожный фонд. Но в этом снова все замерло, и последняя надежда стала таять. Уехали бы прочь и эти, самые стойкие жители Качема, и есть им куда податься, только страшно оставить деревню без надзора. Стоит только покинуть ее последнему жителю, как безработная Шошельца вороньем налетит на покинутые дома и тогда десяткам семей, потомкам Саввы и Бориса некуда, не к чему будет приехать летом. Что, что, а разорять мы умеем быстро.

По вечерам смотрю по шестому каналу телепредставление «За стеклом», где шестерым молодым оболтусам предоставлено право пожить месяц в свое удовольствие и не работая в благоустроенной квартире на виду у всего мира, а потом кому-то из счастливцев будет подарена московская квартира. По другому каналу показывают таких же людей, которых по собственной воле забросили на якобы необитаемый остров а потом начинают по одному выбраковывать, чтобы выявить единственного победителя, которого потом начнут осыпать наградами. За что? Пресыщенная Москва ищет себе развлечений и выбрасывает на ветер миллионы и миллионы. Подумалось: этих бы ребяток да поместить в тот же Качем... На сколько бы их хватило? И стали бы они потом так высокопарно рассуждать об окружающей действительности, которая замыкается Московской кольцевой... Да что там москвичи. А вот мы с вами сумеем ли прожить без привычных вещей, если даже временное отсутствие электроснабжения, воды или тепла воспринимаем чуть ли не как трагедию? А ведь тут живут без всего этого годами. И ветеранскими льготами никакими не пользуются... И в грудь себе нигде не стучат, права свои отстаивая. У них свое государство, своя власть, свое время и ценности, отличные от наших представлений.

Вспоминается, как несколько лет назад подходил вечером к заваленным снегами деревне. Светила луна, искрился снег, чернели дома. И ни одного в них огонька. Здесь рано ложатся спать. Но каким душевным и физическим теплом встретит тебя любой из здесь живущих людей. Сколько расскажет сам, о чем только не пораспросит... И приезд каждого нового человека - событие для всей деревни.

О чем мечтают по сей день оставшиеся жители деревни? О керосине, который перестали завозить торговые люди. О какой-либо связи в виде радиотелефона, ведь сотовая связь до этих мест, говорят, не дотянется (хотя, похоже, никто не проверял), а столбы с проводами кто сейчас станет вновь устанавливать. Про машину с продуктами хотя бы раз в квартал. О промятой (уж не расчищенной, а хотя бы протоптанной) дороге до вахтового участка сплавконторовских лесорубов, что вблизи заготовляют лес. О том, чтобы соседи не досаждали своими набегами и не обворовывали временно покинутые дома.

Мне не удалось в эту осень пока пробиться в тот край. Решил подождать хотя бы какой-то дороги. Очень надеюсь, что встреча с отважными людьми не из стеклянного аквариума, а из реальной жизни в марте обязательно состоится.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта