Здравствуйте, уважаемые работники газеты «Сиди дома»! Считаю, чтение вашей «Калинушки» большая польза для меня и для всех. Правильно говорят, лучше учиться на чужих ошибках, чем делать свои, а потом за них платить страшную цену.
Я хочу внести свою небольшую частичку в ваше доброе дело и рассказать поучительную историю. Она произошла в 80-х годах. Мне тогда было 12 лет.
ДО СВОЕГО замужества я жила в небольшом таежном поселке. Неподалеку располагалась колония строгого режима. С детства мне частенько приходилось видеть на нашем полустанке вагоны с решетчатыми окнами. Из них соскакивали на землю арестанты в черных робах, похожие на вороньё. Эта схожесть была ещё больше, когда они сидели на корточках, словно вороны, слетевшиеся на своё птичье сборище.
Мы с ребятами, прячась за колеса соседних вагонов, каждый раз пытались считать, сколько же заключенных прибыло в колонию нашего поселка, и каждый раз сбивались со счета. Так много было этих мужчин и парней в черных зоновских фуфайках.
...Среди поселковых мальчишек особым геройством считалось умение «сделать по-тихому «закидуху». «Закидуха» - гостинцы для зэков. Это чаще всего были папиросы, которые мальчишки тайком таскали у своих отцов или клянчили у взрослых парней. К куреву прикладывался большой кусок колотого сахара, несколько щепоток чая, пару засушенных кусков черного хлеба. Я одна из девчонок отваживалась метать «посланьице». И мне чаще, чем всем, удавалось сделать прямое попадание и без шуму. Если «закидуха» обнаруживалась конвоирами, то пацана ловили и тогда «неудачнику» доставались солдатские пинки и зуботычины. Еще более жестоко обходилась охрана с зэком, который не смог «тишком» поймать «посланец». На «нерадивца» натравливали собак. Я не могла без слез смотреть, как здоровые псы рвали человека.
«Не сметь убийц и бандитов жалеть!»
Однажды, не выдержав такой раздирающей душу картины, выскочила из своего укрытия. «Что вы делаете! Они же люди!». Солдат, к которому я подскочила, ударил меня в грудь прикладом: «Сучка сопливая! Сама на зону захотела!». Я взвыла от боли и упала от сильного удара. И тут такое началось. Арестант, которому я метала «закидуху» да так неудачно, накинулся на охранника: «Не бей девчонку!». Тот стал стрелять в воздух: « На место! Буду стрелять на поражение!». Тут прибежали начальники разные. Меня кто-то из солдат схватил за шкирку и поставил перед начальником колонии. Рядом весь в крови и в разорванной одежде стоял «адресат» моих гостинцев. Начальнику доложили, что и как. Я тряслась, как осиновый лист, от страха. Начальник выслушал конвоира и...присел передо мной на корточки. Я была мала и тщедушна для своих 12-ти лет. Смахивала быстрее на семилетку. «Девочка! Они убийцы и бандиты, а ты им папироски, сахарок...Не надо их жалеть. Они, когда убивают и грабят, никого не жалеют!» - грустным голосом заговорил со мной смертельно уставший человек. Его тихий, добрый голос меня потряс. Я с трудом выдавила из себя шепот: «Я больше не буду!». В ответ услышала: «Я тебе верю. И помни, ты обещала мне. Держи своё слово!».
С уголовником свяжись - долгой покажется жизнь
Слово своё я не сдержала. Нет, я, и правда, перестала бегать на полустанок, я стала... носить посылки на зону в положенные дни и часы. Мои гостинцы предназначались тому самому «нерадивцу», за которого я заступилась, а он за меня. А началось всё с того, что на поселковую почту на моё имя пришло письмо. Я очень удивилась. А когда я прочитала первые строчки, всё стало понятно. Писал мне тот парень, который благодарил меня за моё заступничество и предлагал дружбу. Меня, конечно, испугало его предложение. Тут же вспомнились слова начальника колонии: «Нечего их жалеть! Они убийцы и бандиты!». Показала письмо матери. Она накричала на меня: «Не вздумай связаться с уголовником, из дому выгоню!». На письмо я не ответила. Но каждый месяц я стала получать от Сергея письма. В них он рассказывал о себе. Тогда ему исполнилось 18 лет. Это была его первая отсидка. Да, он убийца. Но это убийство было совершено по неосторожности. Сергей учился в строительном техникуме. Проходил практику на стройке. По его вине погиб человек. Сергею дали 8 лет...
«Мы с мишкой собирали
для тебя шишки!»
Я, помня запрет матери, на послания не отвечала, но и не выбрасывала, а прятала в укромном месте. Так продолжалось около двух лет. Сергей упорно писал мне, словно знал, что я читаю его письма и берегу, как самое дорогое, что у меня есть. Это действительно было так. Мне никто и никогда не писал таких серьезных посланий с рассуждениями о жизни, дружбе, любви, литературе, музыке, живописи, театре и кино.. Эти письма стали для меня учебниками, из которых я узнавала столько нового для себя...
Однажды к нам в дом постучались. Вошли двое. Одного я сразу узнала. Это был парень с той фотографии, которую мне прислал Сергей в одном из своих писем. Он приехал в поселок по строительным делам колонии. Уговорил конвоира завернуть на минутку на мою улицу. Сергей подарил мне плюшевого мишку и кедровые шишки: «Мы с мишкой на пару собирали для тебя!». ...Сарафанное радио тут же доложило матери, что ко мне приходил арестант под конвоем. Она устроила мне скандал. Тут я проявила твердость: «Я буду дружить с Сергеем!»...
Это здорово уметь людей жалеть!
Когда мне исполнилось 18 лет, мы с моим адресатом «закидухи» поженились. Ему как раз к этому времени дали условно-досрочное освобождение. Мы уехали на родину Сергея. Там у нас родились дети. Мать меня так и не простила за ослушание: «Экое счастье - с уголовником связалась!». А я частенько вспоминаю слова начальника колонии нашего таёжного поселка: «Они убийцы и бандиты, а ты им папироски, сахарок...Не надо их жалеть...» Но вот ведь как нас рассудила жизнь - счастлив тот, кто людей жалеет. А на такое чувство может подвигнуть только любовь. Любовь к людям.
Екатерина Анатольевна Сергеенко, г.Самара