Номер от 14 июля 2011 г.

Зачем Русской православной церкви маленькие епархии и карликовые епископы

Церковь берет курс на дробление епархий. После очередного заседания Священного синода стало окончательно ясно, что пересмотры епархиальных границ страны не случайность, а сознательная реформа. Больше епископов, меньше влиятельных иерархов — недоброжелатели считают, что патриарх Кирилл таким образом укрепляет собственную власть. Но есть в этом и положительная сторона: хотели архиереев в рубищах вместо «мерседесов» — получайте.

Первым попало под административный нож православное Забайкалье. От Читинской епархии в июле 2009 года отделилась Улан-Удэнская. Тогда этому никто особого значения не придал: Забайкалье большое, почему бы и не раздробить? Затем, в марте 2011-го, пришла очередь епископа Ставропольского и Владикавказского: его владения разделили на три территории с кафедрами во Владикавказе, Пятигорске и Ставрополе.

Наконец, 30 мая на заседании Синода было принято решение раздробить еще три епархии: Тюменско-Тобольскую, Красноярско-Енисейскую и Саранскую и Мордовскую. И если в случае с Сибирью это решение действительно можно объяснить обширностью управляемых территорий, то дробление и без того компактной Мордовии многих заставило сделать далеко идущие выводы. О том, что теперь распад епархиальных владений пойдет в геометрической прогрессии, в церковных кругах сегодня не говорит лишь святой. А главное, патриархия эти слухи и не думает опровергать.

— Посмотрите на разделенную Мордовию. Епископ Краснослободский Климент теперь будет восседать на кафедре в городе Темникове, население которого составляет 12 тысяч человек, — иронично улыбается высокопоставленный сотрудник одной из соседних епархий. — Там нет ни кафедрального собора, ни семинарии, ни гимназии. Там даже достаточного количества прихожан нет — вокруг одни зоны Мордовлага. С кем и о чем такой епископ сможет договариваться? Где искать благотворителей? Можно, конечно, сколько угодно говорить, что надо думать о Царствии Небесном, а не о хлебе насущном. Но в современной России, к сожалению, статус значит слишком многое, даже когда речь идет о духовном лице. Кроме того, увеличение количества архиереев чревато расколами.

Внутренняя оппозиция патриарху Кириллу считает, что таким образом глава Церкви избавляется от влияния епископата. В качестве аргумента недоброжелатели приводят тот факт, что и у Красноярского архиепископа Антония, и у Тюменского — Димитрия отношения с патриархом оставляли желать лучшего.

Председатель Синодального информационного отдела РПЦ Владимир Легойда признает, что территориальное дробление — процесс осмысленный и последовательный. Он даже намекает, что в ближайшее время не исключает аналогичных решений по другим регионам. Но какие-либо политические мотивы отметает сразу:

— Посмотрите на историю возрождения Русской православной церкви последних двадцати лет, — говорит единственный мирянин в высшем эшелоне церковной власти. — Сначала мы восстанавливали и строили храмы. Потом стали появляться церковные СМИ, общественные объединения. Принятые на последнем заседании Синода решения об увеличении числа епархий направлены на то, чтобы правящие архиереи имели возможность более глубоко заниматься всеми аспектами епархиальной жизни. А когда епархия меньше, это, конечно, гораздо проще. Что же касается возможных проблем в выстраивании отношений с властью и бизнесом, то здесь есть доля правды. Но ведь епископ существует не для того, чтобы отношения с властью выстраивать, а чтобы служить людям.

— В принципе, маленькая епархия лучше, чем большая, — считает православный публицист Андрей Рогозянский. — Но главное, чтобы вслед за административной реформой в Церкви сменился этос, усилилось взаимодействие по линии духовной, христианской, возник тип непарадного архиерея. Как в Грузии, Сербии, где епископ в потрепанном подряснике с лопатой в руках — обычное дело. Но если реформа не затронет содержания христианской жизни, то вместо одного епархиального управления с «мерседесами» мы просто получим три епархиальных управления с «мерседесами».