Завершившийся Архиерейский собор РПЦ МП войдет в историю внесудебной расправой над Чукотским епископом Диомидом и пиар-дебютом «Наших» на «церковном фронте». Фолианты же принятых собором документов останутся предметом интереса специалистов.
С ОДНОЙ стороны, Архиерейский собор Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП) проходит в эпоху, когда, по словам одного из его предстоятелей, «духовное возрождение России достигло апогея», «а число монастырей превысило дореволюционный показатель». С другой, ни разу за всю историю иерархических форумов РПЦ МП повышенный интерес прессы к ним не был вызван драками у стен храма Христа Спасителя и лишением епископа сана за «смиренное» инакомыслие.
«Наши» - теперь «свои»Страсти же вокруг собора кипели нешуточные. Виной тому — неловкая попытка «Наших» влезть в церковные дела, плохо в них разбираясь, но с комсомольским задором. С раннего утра 24 июня съезд пикетировали сторонники епископа Диомида. Они пели молитвы, обходили храм крестным ходом и скандировали: «Поместный собор!»
Ближе к обеду у памятника Энгельсу на Пречистенке собрались человек 50 «Наших». Часть «Наших» получила приказ пойти на сближение с диомидовцами — в результате те порвали один из «нашистских» транспарантов. Прибывший на место событий лидер «Православного корпуса» «Наших» Борис Якеменко интерпретировал происшедшее как драку, а глава «Союза православных граждан», объединяющего всего несколько человек, Кирилл Фролов начал снабжать прессу все более жуткими подробностями. Сначала «выяснилось», что в «драке» участвовали до 400 человек, потом — что в дело был «вынужден вмешаться» ОМОН, потом — что диомидовцы избили девушку-«нашистку», потом — что и самого Фролова жестоко избила женщина — редактор газеты «Московский вестник».
Но очевидец событий послушник Валентин (Волчихин) из Оптиной пустыни, рассказывает: «Не было никаких драк и никакого ОМОНа. Один раз мы обошли храм крестным ходом и тут увидели этих молодых людей — человек 40-50 их было. Они нам закричали что-то, и от нас были выкрики. И все — разминулись быстро. Потому что прошли они строем. Их кто-то вел».
Зачем создавали церковный суд?Епископ Анадырский и Чукотский Диомид (Дзюбан) в Москву не приехал. Он прислал собору медицинскую справку, из которой следовало, что во время поездок по своей полярной епархии иерарх застудил седалищный нерв. С точки зрения светского закона, документ на бланке медицинского учреждения — достаточное доказательство нетрудоспособности. В светском суде рассмотрение дела перенесли бы.
Но митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), председатель отдела внешних церковных связей Московской патриархии, сильно был раздражен на епископа Диомида. Во-первых, чукотская критика била в основном по его отделу (Диомид требовал даже расформировать ОВЦС как «нецерковное» и коррумпированное ведомство, занимающееся политикой и бизнесом). Во-вторых, само появление независимого голоса в среде епископата грозило крахом монополии митрополита Кирилла и узкого круга постоянных членов Синода (всего их 7) на церковную власть.
Сначала с Диомидом боролись, стараясь давить на известные кремлевские фобии. В феврале Кирилл заявил, что Чукотским епископом руководят «внешние силы», желающие сорвать инициированный президентом Путиным процесс воссоединения с Русской зарубежной церковью. Затем митрополит Кирилл обвинил Диомида в попытке срыва выборов — парламентских и президентских, — потому что-де его «грамотки» могут снизить явку православных. Когда группа православных антиглобалистов ушла в затвор в Пензенской области, в этом вновь обвинили Диомида. Как-то Кирилл прямо сказал: Диомид — угроза национальной безопасности. Парадоксальным образом Диомида подвергли внесудебной расправе на том самом соборе, который принял Положение о церковном суде в РПЦ МП. Казалось бы, «дело Диомида» — хороший повод провести первую обкатку возрожденного института.
По 74-му Апостольскому правилу и другим церковным канонам судить епископа надо очно, по сложной процедуре.
Процесс соборного суда носит состязательный характер, а в качестве судей не могут выступать лица, ранее обвинявшие судимого епископа.
Покайся, тебе скидка будет!
Текст решения содержит отзвуки жарких дискуссий, кипевших на соборе, и парадоксален с логической точки зрения. Так, п. 2 извергает Диомида из сана (он теперь простой монах). В п. 3 тем не менее ему предлагается покаяться и отречься от прежних взглядов на ближайшем заседании Синода (18 июля). А в п. 5 говорится, что п. 2 вступает в силу в случае невыполнения п. 3.
У епископа Диомида есть несколько вариантов выхода. Первый — «покаяться» и отправиться «на покой» в какой-нибудь монастырь.
Второй — потребовать канонического суда и не исполнять незаконного решения, оставаясь в Московской патриархии
Третий — перейти в одну из «альтернативных» православных юрисдикций и возглавить процесс их объединения, чтобы создать мощную оппозицию РПЦ. Наконец, четвертый — создать собственную церковную юрисдикцию.
«Жизнь — это смерть»Конечно, на соборе было много интересного помимо «пиар-драк» и «дела Диомида». Например, правозащитная доктрина РПЦ МП с длинным названием «Основы учения Церкви о …»
Представляя документ, митрополит Кирилл подчеркнул: «Одна из ценностей, которые выше человеческой жизни, — это защита Отечества». Более откровенно высказался как-то его заместитель, о. Всеволод Чаплин, фактический автор доктрины: «Есть вещи, которые более важны, чем уничтожение того или иного количества людей или даже жизни всего человечества. Это святыни и вера». Может, конечно, представители ОВЦС МП имеют право на подобную идеологию, но, как заметил правозащитник Валентин Гефтер, они не вправе требовать от всего общества исполнения конфессионально мотивированных моральных норм.
Что же до главного деяния собора - низвержения Диомида, то с его взглядами можно не соглашаться. Но он озвучивает то, что разделяет большинство воцерковленных мирян, консервативных священников и монахов. А собор, не пожелавший вступить в диалог, сделал разрыв между привилегированной кастой иерархов и бесправным духовенством с мирянами почти непреодолимым.
Александр СОЛДАТОВ, Новая газета