Номер от 9 ноября 2005 г.

Я еще девкой молодой была, мы на лесохимии работали, еловую серу собирали по просекам.

Как-то пасмурная погода была, дождик накрапывал. Девки да парни, что повзрослее, остались в бараках, а мы, подростки, пошли ягоды собирать. Сами досыта наелись и в барак принесли.

После обеда дождик кончился, надо опять идти за серой, а меж нами не оказалось паренька по имени Ваня – он отстал где-то в лесу. Пошли мы его кричать по лесу - не откликается. На другой день вместо серы все пошли Ваню искать – не нашли.

На третий день всю ближайшую деревню на ноги подняли – не нашли парня. А на четвертый день мать его в церковь поехала, молебен заказала. И Ваню нашли у деревни Нишма, на противоположной стороне реки Нишмы. Как Ваня оказался на другой стороне реки, не помнит.

Он рассказывал, что его водил дедушка какой-то седой, и не по лесу, а по гладенькой дороженьке все. А между прочим, от нас и до того места, где Ваню нашли, - одни кочки да болота на 20 верст.

А ночевали они с дедушкой, как рассказывал Ваня, в овине, где сушились снопы. Кормил его дедушка очень вкусными белыми лепешками. И с собой еще Ване лепешек дал. И тут Ваня достал из карманов вместо лепешек белый мох.

Так вот этот дедушка и был леший – лесовик. Неизвестно, куда бы он увел парня, кабы мать его не отмолила. Леший – он ведь кем хошь может прикинуться – и дедушкой, и мужиком волосатым, которого некоторые по недоразумению за снежного человека принимают. И поймать его не могут потому, что он исчезать умеет. Вот только что он был – и нету его. Леший потому что, Шулыкин.