О проблемах миграции - беседа с исполнительным директором Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей Андреем Нещадиным.
- Андрей Афанасьевич, чем, на ваш взгляд, вызван тот факт, что из стран СНГ в качестве рабочей силы к нам едет преимущественно коренное население этих стран, а не русскоязычное?
- Во-первых, для русскоязычного населения из бывших союзных республик гораздо интереснее перебраться в Европу и в США, чем на историческую родину. Во-вторых, мы сами создали определенную миграционную политику, при которой получить статус переселенца крайне сложно. Кроме того, на сегодняшний день страны СНГ начинают резко увеличивать уровень жизни.
Сегодня движущей силой миграции являются люди, которые приезжают не столько на постоянное жительство, сколько просто на заработки. Так, грузинский гражданин, работая в России, посылает домой порядка $200-300 в месяц, украинец - столько же, порядка $100 с человека получает Молдавия. И, наконец, появились определенные трудности в вертикальных перемещениях. Людям из стран СНГ теперь довольно сложно поступать в наши учебные заведения. К тому же эти страны не очень заинтересованы в получении образования в России, а больше ориентированы на Запад.
- А насколько Россия вообще заинтересована в переселении русскоязычного населения?
- По некоторым прогнозам, численность населения России к 2010 году может упасть до 94 млн человек. А примерная численность желательного населения Российской империи к началу ХХI века просчитывалась еще при Екатерине II и равнялась приблизительно 300 миллионам. По расчетам демографов, необходимая миграция в Россию составляет порядка 400-500 тыс. ежегодно. И для нас просто стоит дилемма: либо мы сохраняем население страны в нынешнем виде и не допускаем осознанной миграции, хотя это очень сложно, либо сохраняем территорию. Потому что если мы сейчас попытаемся осуществлять какие-то масштабные проекты в районах Дальнего Востока или Сибири, трудовых ресурсов для этого фактически не существует.
Что же касается русскоязычного населения, оно, конечно, все-таки более включено в русскую культуру, и потому процесс ассимиляции новых российских граждан может проходить гораздо легче. Когда лет 15-20 назад Франция принимала волну иммигрантов из Алжира, была уверенность, что мусульманское население сможет принять католичество, светскую форму существования, сможет войти в жизнь страны. Но не получается. Аналогичная проблема есть сейчас и в США из-за огромного количества испаноязычного населения. Отчасти поэтому сейчас и европейцы, и американцы заинтересованы получить российских иммигрантов. Миграционная волна евреев из России в Израиль, которая оценивается примерно в 700 тыс. человек, позволила стране сэкономить 10-15 лет в научно-техническом развитии - период, за который можно получить такие подготовленные кадры, самостоятельно обучив их в высших учебных заведениях. По крайней мере, очень многие области, в которых сейчас лидирует Израиль (авиастроение, ракетостроение, химическая промышленность), во многом развиваются именно благодаря специалистам, которых они получили из СССР.
- Согласны ли вы с тем, что на сегодняшний момент маргинализация российского населения достигла наивысшей отметки?
- Не совсем, точнее, не везде. В Советском Союзе для освоения новых пространств применялись две тактики. Первая - тактика малых городов, которые были резервом для продвижения людей, причем, скорее всего, не первого, а второго поколения. Люди приезжали туда из села, их дочери и сыновья становились городскими жителями. Одновременно возникали искусственно созданные города типа Тольятти, Набережных Челнов, закрытые территориальные образования, наукограды и т.д. Если ваши родители работали на физику в одном из закрытых городов, то вы могли либо пойти по их стопам и тоже стать физиком, либо переехать, потому что другой работы в этом городе не было. Фактически вас вынуждали к миграции.
Вторая тактика - комсомольско-молодежный призыв. Сейчас в таких городах соотношение рабочих и пенсионеров практически равное. Ясно, что эти города стали дотационными. Все эти системы на сегодняшний день превратились в ловушки.
Маргинализация же населения происходит тогда, когда люди теряют веру в то, что будет лучше, причем не только им, но их детям и внукам. Если в этой ситуации люди не видят никакого положительного выхода для себя, и дети начинают дублировать поведение родителей, возникает проблема гетто, с которой сталкивались и Америка, и Франция, когда человек, попавший в такую ловушку, вернее, родившись там, имеет очень небольшие шансы выбиться в люди. А если учесть, что в России родительские чувства к детям гораздо более обострены и гораздо менее рациональны, чем в любых других странах, это, соответственно, наносит дополнительный слой маргинализации и радикализма...
Решение проблемы требует целого комплекса мер, который ни одному министерству по отдельности не по силам. Присутствует также мнение, что это проблема субъектов федерации, пусть они сами и разбираются. На государственном же уровне специальной программы по отношению к малым городам, стимулирования приезда туда мигрантов не существует. В обязательном прежде распределении выпускников высших учебных заведений был определенный смысл: создавалась определенная ротация кадров между центром и периферией.
- А, на ваш взгляд, из этой проблемы - сохранять население или территорию - что лучше выбрать?
- Сохранять территорию. Необходима разработка качественной программы миграции. Когда бизнесу требуется рабочая сила, он все равно будет ее находить. Россияне же сейчас уже не настолько низкооплачиваемы, как это принято считать. Кроме того, сейчас уже начинает сказываться дефицит высококвалифицированных рабочих 5-6 разрядов.
- И такой рабочий сейчас получает не меньше, а порой даже больше, чем специалист с высшим образованием. Но при этом возрождения спроса на рабочие специальности не происходит, почему?
- Статус. Мы деформировали систему образования, а заодно и систему идеологии, ценности той или иной специальности. Инженер, уехавший в Америку, будет там совершенно спокойно работать на заводе. А здесь не будет, даже если зарплата в несколько раз выше. Потому что если в советское время статус рабочего максимально идеологически повышался, то сегодня быть рабочим просто не престижно. Тем более, когда количество высших учебных заведений превышает количество выпускников школ, и нет никакого барьера для получения высшего образования. Мы сейчас на пути перехода ко всеобщему высшему образования с весьма средним качеством...
Utro.Ru