Номер от 15 февраля 2005 г.

Эту историю рассказал мне бывший фронтовик, инвалид Великой Отечественной, кенозерский старожил Василий Михайлович Заляжный. После возвращения с фронта он и охотничал, и рыбачил, и изучал повадки многих лесных обитателей. И вот летом сидели мы у него на скамеечке под окнами добротно отстроенного дома на берегу озера.

Спрашиваю его: «Василий Михайлович, много ты ходил по лесам, а приходилось ли тебе с лесовиком встречаться? Ведь живет же он в кенозерских лесах! Не сказки же это?» Михайлович на минутку задумался, раскурил погасшую «примину»: «Врать тебе не стану, не в привычке у меня. Не попадался он мне. И не к ночи разговор такой, да тьфу на него, на лешего-то. Но рассказать могу, как мой покойный старик-отец столкнулся с лесовым лоб в лоб».

Выслушал я рассказ Василия Михайловича и подумал, что и для читателей нашей газеты эта история будет любопытна и поучительна.

По чащобам, без дорог лесовик волок

Еще в довоенные годы разносила почту по деревням одна девка. Нагрузит сумку газетами да письмами доверху и с раннего утречка до поздней ноченьки обходит все деревеньки, а расстояния-то между ними где три, а где и все пятнадцать километров. Одна из дальних была деревня Глубокое. Дорога туда шла через темные чащобы да хлипкие болотины. Но молодая почтариха была не из боязливых: дрянные людишки в те времена по лесам не шастали, а нечистой силы девка не боялась - она ведь была комсомолкой-атеисточкой, хотя и крещеной в сызмальстве.

Вот понесла она однажды почту в Глубокое. И на каком-то гнилом месте оступилась в колдобину - а был это след лесового.

Только ногу-то вытащила из ямы, слышит хриплый голос: «Иди за мной и никуда не сворачивай!» Огляделась девка вокруг - никого не видно. А ноженьки-то ее сами вперед побежали, да не по дороге, а прямо лесом, по кустам, по валежинам, по кочкам и лесным лягам.

Бежит она, изодрала все платье, обутка полная воды, пот с нее ручьем течет, а присесть, чтоб передохнуть, не может. Неведомая ей нечистая сила, будто на аркане, тащит за собой. Только тяжеленную свою почтовую сумку девка не бросила - уж очень она ответственная работница была. Да и потом - как объяснишь начальству потерю почты?

Остановись, крещеная, будешь прощеная

А в ту пору у одного лесного озера, расположенного вдоль глубозерского тракта, на бережку варил уху дядя Миша - отец Василия Михайловича. Он здесь уже целую неделю рыбачил да морошку собирал. Жил в избушке, стоявшей на маленьком пригорке, над озерком. Видит старик: бежит вдоль берега девка, бьется о кусты да сушины (сумка на боку болтается), того и гляди, в воду брякнется и утопнет. Привстал дядя Миша и кричит ей: «Остановись, крещеная! Что с тобой? Какая нечистая сила за тобой гонится?» А был он человек глубоко верующий и стал ее крестить, да еще какую-то молитву про себя читать. Тут почтариха сразу и остановилась, ноги подкосились, она прямо в болотину и села.

Принес старик девку к костру, чаем сладким напоил. Потом она и ушки похлебала, и рыбки свежей поела - в себя пришла. Рассказала, какая беда с ней в дороге приключилась.

«Эх, девка! Попала ты своей ногой в след лесового. Вот и повел тебя леший по своей дорожке, и увел бы - косточек не сыскать! Да, видно, Господь Бог послал меня тебе на выручку. Теперь ты ничего не бойся. Забирай свою сумку, иди с Богом. Да перед дорогой перекрестись. Молись почаще - и никакая нечистая сила тебя не осилит». И действительно, после того случая с почтарихой ничего худого не было. Так же работала, разносила почту и, наверное, добрым словом вспоминала всегда дядю Мишу, своего спасителя, и молилась ежедневно Творцу.

И дяде Мише за храбрость тоже от черта досталось

А дядя Миша, проводив гостью, поставил к ночи сети на озеро. Снял с рогаток несколько щукарей, вычистил их, засолил. Попил чайку и было уже собрался в избушку, на отдых. Вдруг, откуда ни возьмись, зашумела тайга, поднялся ветер, озеро аж вскипело, как котел. Дяде Мише отчего-то стало страшновато, и тут он увидел перед собой великана - ростом с хорошую лесину. Одет этот пришелец был в полувоенную форму с золотыми пуговицами. Несомненно, это явился сам лесовой. Он глядел прямо в глаза старика и внезапно по-военному гаркнул: «Смотри на меня! Не отворачивайся!» Дядя Миша был неглупым мужиком: в этой чертовой фразе он сумел узреть свое спасение. Отвернувшись от лесового, он бегом проскочил в свою избушку, где под нарами тряслась от страха его верная собачонка Венка. Запершись на старый крюк, прикрыв окошечко доской, так под вой бури просидел взаперти старик всю ночь, молясь Богу и уповая на милосердие Господне за свои грехи.

Утром буря окончилась. Старик вышел на улицу. Ярко светило летнее солнце, зеркальная гладь озера чуть-чуть подрагивала. Вокруг валялось много сваленных деревьев. Но на крыше стариковской избушки не было ни веток, ни стволов, никаких палок, как будто ее только что вымели хорошей метлой...

Вот какая история произошла в кенозерском лесу в давние времена.