Уважаемые редакция и все участники создания «Пенсионерской правды», сердечно благодарю вас и желаю хорошего здоровья, счастья и ещё больших успехов в вашей работе и, конечно, всем-всем-всем долгих лет жизни. «Пенсионерскую правду» выписываю с января 2011 года. Очень я благодарна вам за неё. Как получу, так не могу оторваться, пока не прочитаю всю.
Родилась я 10 ноября 1928 года в деревне Леушинцы Кировской области. Так и колхоз наш тогда назывался. В школе прошла всего шесть классов. Началась война, и отец с братом ушли на фронт. Нас у мамы осталось шестеро детей. Самому младшему полтора года.
В войну, как и многие, жили плохо – запаса продуктов не было. Но мы держали корову, овец, кур. Часть продуктов (молоко, мясо, яйца, шерсть) сдавали государству. Не роптали на это – понимали, что продукты нужны фронту. Витаминным подспорьем были щавель-кислёнка, пучки, пестики. Хлеб пекли сами из муки и картофельного жмыха. Жмых привозили из соседней деревни Иванцево – с паточного завода.
Хоть и малы мы были, а работали всё лето и в колхозе, и в своём огороде. Мы выращивали всякий овощ: картошку, капусту, морковь, свёклу, лук, чеснок. Окучить, прополоть, полить – это была наша прямая обязанность.
В конце 1944 года отец вернулся с фронта. Хоть и израненный весь, но всё-таки нам стало полегче. В том же 44-м я окончила курсы счетоводов и стала работать в Поломском отделении Госбанка. Три месяца была учеником бухгалтера. Потом прошла аттестацию и меня назначили бухгалтером-операционистом колхозного отдела.
В 1947 году я вышла замуж за парня из соседней деревни. Через два года его взяли в армию, мы с полуторагодовалой дочкой остались его дожидаться. Муж вернулся из армии в 1952-м. Но ни одного дня не отдыхал. Наш свояк, работавший начальником в дубровском леспромхозе, сразу предложил ему работу во вновь строящемся лесном посёлке Поломский Рейд. Сюда свозили заготовленную древесину, связывали в плоты и сплавляли по реке.
Из Госбанка, в котором к тому времени я проработала девять лет, мне пришлось уволиться. Переехав в Поломский Рейд, стала работать бухгалтером. И так в этой должности сорок лет – вплоть до выхода на пенсию. А выйдя на пенсию, еще десять лет работала санитаркой в медпункте посёлка. У меня общего трудового стажа 53 года и 3 месяца.
В 1991 году Поломский Рейд лес-промхозу не понадобился, так как древесину стали вывозить на машинах. Но посёлок-то ведь основательно строили. Были в нём коровник, свинарник, и это не какие-нибудь дворы-времянки, а кирпичные фермы. На последнем партийном собрании (тогда ещё компартию не разогнали) я сказала леспромхозовскому начальству: «Давайте не будем рушить свинарник и коровник. Пусть там и доярки, и свинарки работают. Мясо и молоко рабочим дубровского леспромхоза будем возить». Рабочие меня поддержали, а начальство не согласилось. Уж забыла, по каким причинам. Но будь причины вескими, я помнила бы. И куда потом девались фермы и скот, не знаю. Рабочие тоже стали уезжать из Поломского Рейда. Вот и я, когда в посёлке осталось народу человек 20, переехала к дочери в Дубровку. Но Дубровский леспромхоз тоже на грани вымирания.
Муж мой умер в 2004 году. Он отработал в Поломском Рейде сорок лет. Зимой – шофёром на легковой машине, а весной и летом – помощником капитана катера, сопровождающего плоты древесины до посёлка Нагорск.
Вот и написала я вам свои откровения. Вроде как с глазу на глаз поговорила. Вроде как кто водил моей рукой по бумаге и подсказывал, что писать. Знаете, как больно и обидно было мне под старость переезжать из посёлка, где мы с мужем прожили больше пятидесяти лет! Когда оставалась одна, брала тетрадку и писала стихи и частушки. Муж был гармонистом, и нас часто приглашали на вечера. Он играл, а я частушки пела. Как же я без него тоскую! Молодые не могут осознать, как тяжело пожилому человеку остаться одному. Жизнь-то наша гаснет, а жить-то хочется ещё. Хочется услышать ласковое слово, ощутить нежное прикосновение, вместе вспомнить хорошее, что было в прошлом. О сексе я не говорю – он в нашем возрасте уже не нужен. Да и в молодости мы насчёт этого стеснительными были – такое уж воспитание нам родители дали. Помните, в каких квартирах-то мы жили? Ведь отдельных комнат-спален в них не было. И многого мы себе не позволяли, потому многое и теряли в личной жизни.
Августа Сырчина, Кировская область, пос. Дубровка