Номер от 28 октября 2011 г.

Уважаемая редакция «Пенсионерской правды», я познакомился с тобой в январе 2011 года, а с марта стал твоим постоянным подписчиком.

Все публикуемые на твоих страницах материалы и письма мне нравятся. Хотя некоторые из них из ряда вон выходящие. В частности, статья доктора исторических наук С.И. Шубина «Трудодень – спаситель колхозов». Вот уж точно – профессор никогда не имел дела с трудоднями, а сведениями пользовался из фильмов и газет. Да, если судить по печати послевоенных лет, в колхозах всё было хорошо. На самом же деле всё было по-другому.

Помню, придёшь из школы, а дома на обед тебе картошка да лепёшки наполовину из травы. Мы с братьями рахитами не стали только потому, что мама каждый день поила нас чаем из шиповника и калины. Она строго следила, чтобы в доме всегда был запас коры и ягод калины и шиповника. В колхозах люди чувствовали себя крепостными – денег им не платили, паспортов не давали. А без паспорта человеку двери везде закрыты. Поэтому мой отец отказался вступать в колхоз – единственный строптивец на всю округу. Его стали преследовать, и в 1937 году нашей семье пришлось заколотить в деревне дом и уехать в лесопункт.

Строптивость отцу не простили. Когда началась Великая Отечественная война, ему было уже 45 лет. Его ровесников если и брали, то в трудармию или в обоз, на заднюю подводу. А отца отправили на фронт, и прямо на передовую. Мать возвращалась в деревню с четырьмя детьми. Старшей дочери было девять лет, а автору этих строк – семь месяцев.

Забегая вперёд, скажу, что воевал отец не хуже молодых. Дважды был в госпитале. Первый раз – по ранению, второй – после тяжёлой контузии.

Домой вернулся в 1945 году с орденом Славы и медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Но и после войны остался тем же строптивцем – в колхозники не пошёл. Устроился на работу в районную организацию, где давали хлебный паёк по карточкам. В 1947 году карточки отменили и в магазинах появилась «живая» очередь. Давали по буханке в руки. И бежал я, семилеток, рано утром за двенадцать километров, чтобы вместе с отцом отстоять очередь за хлебом.

А потом бежал в школу и на утренней линейке мы с одноклассниками повторяли хором вслед за учительницей: «За детство счастливое наше спасибо, родная страна». Или ещё более парадоксальное четверостишие: «Сталин – наш любимый, лучше всех на свете! Очень любят Сталина маленькие дети».

Но что ж, время тогда было такое. Тот, коммунистический период современные политики склоняют на все лады. Хотя, если задуматься, недалеко ушли от коммунистов наши демократы. Руководящая партия по-прежнему одна. Только называется не КПСС, а «Единая Россия». И общество сплочённее не стало. Одни беззастенчиво воруют, другие бедствуют.

Пенсионеры поделены на привилегированных и простых. Привилегированные – это чиновники. Им, просидевшим в административном кресле не менее 15 лет, дают две пенсии. Одну из Пенсионного фонда, другую – из местного бюджета. И это при том, что в местном бюджете денег всегда не хватает на самое необходимое. А простые (доярки, трактористы и прочие рабочие) за 25-40 лет трудового стажа получают одну пенсию, на которую широко не разбежишься. От индексации наших пенсий никакой радости нет: как только правительство заговорит о прибавке, тут же подскакивают цены на продукты и товары.