Номер от 16 сентября 2011 г.

Когда моя дочка Надя была совсем маленькой, мне ничего не стоило сотворить для неё чудо. Я вынимал из карманчика носовой платок, завязывал его узелком, расправлял кончики платочка и говорил: «Вот зайчик длинные ушки». Глаза моей девочки сразу загорались. Когда я сажал этого зайчика на ладонь и, слегка подтолкнув пальцами, заставлял его прыгнуть мне на плечо, Надя моя заливалась таким счастливым смехом, что у меня все печали от души отступали.

ДЕЛАЛ я кое-что и посложнее. Брал, например, квадратный лист бумаги, половину квадрата складывал пополам, верхние углы отгибал вниз. Затем делал ещё несколько сгибов в разных направлениях, и получалось туловище кошки. Надевал на это туловище изготовленную таким же способом голову, и эта условная фигурка становилась двигающейся игрушкой. Движение воздуха или лёгкое прикосновение заставляло кошку вращать головой. А я говорил: «Кошка ищет птичек. Где же птички?» И начинал мастерить бумажных птичек. Радость дочери была беспредельной.

Надя не успела произнести слово «мама» - моя жена умерла вскоре после родов. И в глазах моей дочери я был волшебником. Заболит ли у неё голова или горло, ушибётся ли, испугается ли чего – сразу тянет ко мне свои крохотные розовые ладошки. Я брал дочку на руки, прижимал к себе, и боль у неё сразу проходила, страх рассеивался, слёзы высыхали.

Постепенно у дочки наступал возраст «почемучки». И какие только вопросы мне не задавались! Действительно, приходилось быть всё знающим и всё умеющим волшебником. Возможно, это и подтолкнуло меня поступить в педагогический институт, да ещё и на факультет трудового обучения. Дочь с большой доверчивостью воспринимала мои ответы на её вопросы, хотя ответы нередко бывали довольно туманными и далёкими от истины. «Пап, где ты меня нашёл?» - «Аист принёс…»

Я всегда старался чем-нибудь обрадовать свою дочку: подарить хорошую книгу, достать билеты в театр или цирк, отправиться с ней в путешествие по городам России и других стран. Мы побывали в Молдавии, Украине, Киргизии, Эстонии, Латвии.

Дочь подрастала. И я даже не заметил, оглянуться не успел, как из волшебника стал превращаться в обыкновенного отца, с которым вроде бы ей и поговорить, кроме житейского, не о чём и которому смешно было бы задавать разные сложные вопросы. Первый знак своего превращения в обыкновенного отца я запомнил хорошо. Дочке было тогда двенадцать лет, она училась в шестом классе. Мы стояли с ней на автобусной остановке. Навстречу шли её школьные подруги. Увидев их, дочка покраснела, опустила глаза и отвернулась от меня. Я понял, что она стесняется отца, стыдится моей авоськи с продуктами и моего длинноватого немодного плаща. И с опаской ждет, а вдруг я заговорю с её подругами и скажу что-нибудь неладное. Я понял это и молчал, спрятав за спину авоську с торчащими из неё кульками…

Вакантное место волшебника постепенно занимал хорошенький паренёк по имени Дима, который впоследствии стал моим любимым зятем. Но и с его приходом волшебство не исчезло в нашем доме. Волшебницей теперь стала сама Надя. Для всех нас – сына Олега, мужа Димы и, конечно же, для меня, уже семьдесят шестой раз встретившего смену зимы и лета. Ничьи слова не имеют для меня такого смысла, как Надины, в ничьих руках нет такой нежности, как в дочкиных, ничья любовь мне не нужна, кроме любви моих самых дорогих людей – дочери, зятя и ласкового внука.

Когда знакомые спрашивают, как мне живётся-можется, отвечаю: «Живу при полном коммунизме!» И это правда – живу на всём готовом: полы не мою, бельё не стираю, завтраки-обеды-ужины не готовлю. И когда приду из бани – меня уже ждет накрытый стол со свежезаваренным чаем и за-правленная белоснежным бельём постель. Я рад, что мои самые близкие люди обращаются ко мне за советом. Дорожу их благополучием и потому стараюсь всегда держать себя в тонусе, радуюсь дню наступающему и благодарю день прожитый.