Хочу рассказать читателям «Пенсионерской правды» две истории, похожие, но всё-таки разные.
Моя подруга Ольга стала бабушкой. Я накупила подарков, поспешила поздравить маму и бабушку, а у них вместо радости - слёзы…
Ирина, дочь Ольги, росла на моих глазах вместе с моими ребятами. Своя была девочка, я знала её нехитрые секреты. Выросла она симпатичной, умной, поступила в университет, отучилась уже три с лишним года.
Коля за Ириной ещё со школы ухаживал, но она, кокетничая с ним, поддразнивая, держала «на коротком поводке». Спохватилась, когда он жениться решил. На другой девушке. Ира пришла неприглашённой на свадьбу. Откровенно заигрывала с Николаем, решив вернуть его. Завлекала, обольщала - и обольстила. Только он со своей Юленькой живёт, законного наследника ждут, а Ирина - мать-одиночка. Она люто ненавидит Колю с Юлей, винит их во всех своих бедах, вынашивает планы мести. Да все у неё кругом виноваты: и дочка - в том, что родилась, и мать - в том, что настояла забрать ребёнка из роддома. Ирина не подходит к дочке, с матерью не хочет разговаривать. Ольга в отчаянии.
Я чисто-чисто вымыла руки, подошла к малышке. Хорошенькая, взгляд смышлёный. Кажется, она тебя изучает. Я ласково разговариваю с ней, хвалю, на Ирину исподтишка поглядываю - нет, не трогает её моё воркование.
Стали мы с Ольгой купать девочку, сюсюкаем, радуемся ребёнку. Я взялась рассказывать подруге давнюю историю своей одноклассницы. Вижу, Иринка прислушивается, я погромче стала вести речь.
«Всех убью!..»
В десятом классе пришла к нам новенькая. Жила она в интернате при школе. Мать её вышла замуж, дочь в знак протеста ушла из дома. Я была свидетелем того, как она дерзко разговаривала с матерью, упрекая её в том, что та променяла родного человека на мужика. Мать лишь робко оправдывалась, заливаясь слезами.
Даже на каникулы девушка не уходила домой. Залезала в комнату через форточку, спала на голом матраце. Иногда просилась ночевать у меня, когда мама работала в ночную смену.
Училась Люда очень слабо, будучи вечно озабоченной своими проблемами. Зарёванная, несчастная, почти ни с кем не общалась.
Как-то Люда призналась мне, что встречается с парнем-солдатом. Витя провожал Люду до интерната, помогал пролезть в форточку. Потом стал к ней наведываться. Теперь она беременная, Витя же ничего ей не обещает, а его скоро уволят в запас, вот Люда при каждой встрече и выясняет с ним отношения.
После школы мы разлетелись кто куда. Я поступила в институт, потом замуж вышла, через два года родилась первая доченька, затем и вторая на свет появилась. Жизнь шла своим чередом. О Люде я знала только, что она уехала за своим Витей. Встретила я её случайно на Владивостокском железнодорожном вокзале. Муж пошёл к кассам за билетами, а я с сумками искала в зале ожидания свободное место. Увидела странного вида женщину с огромным животом, на котором не застёгивалось легкое полупальто, с волосами, выбившимися из-под сползшего с головы платка, с зарёванным лицом. Приглядевшись, я узнала в ней Людмилу. Осторожно окликнула её, ещё несколько сомневаясь, она ли это. Женщина недовольно посмотрела на меня. Узнала. Не обрадовалась мне, но рассказала о себе.
Витя с собой так и не позвал её. Она поехала за ним, узнав в воинской части его адрес.
Виктор жил с матерью во Владивостоке в двухкомнатной квартире. Люду в семью не приняли, но и выгнать её было непросто. Она скандалила, доказывала свои права и на Витю, и на квартиру. Витя же считал себя свободным человеком, встречался с друзьями, с девушками. Люда все свои обиды выливала на его мать. Но однажды ей просто не открыли в доме дверь. Пришлось проситься к тётке. Родился сын. Чуть отойдя от родов, Люда снова поехала к Вите добиваться своих прав. Опять скандал, мало того - драка, Людмилу вытолкали из квартиры, мать с инфарктом положили в больницу. Люду Витя утихомирил, приласкал, отправил к ребёнку и тётке, пообещав, что всё будет хорошо.
Родился второй сын. Но мать Виктора опять не впустила несостоявшуюся невестку в квартиру. Ругались через дверь. Людмила узнала, что у Виктора есть хорошая девушка, «не то что ты, шалава». В пылу скандала мать назвала и день, и место свадьбы.
На свадьбу Виктора Людмила явилась, таща за ручонки двух своих мальчишек, намереваясь закатить скандал, чтобы новобрачная знала, какой негодяй этот Виктор.
Позднее Витя в очередной раз успокоил свою подругу. И теперь Людмила на вокзале после того, как её, на последнем месяце беременности, вытолкали из квартиры уже втроём - Виктор, его жена и мать. Сидит Людмила на вокзале, раскачивается всем корпусом, уставившись невидящим взглядом в дальнюю стену вокзала и шипит: «Убью я эту сволочь Витю, и мать его, змею подколодную, и жену его, и детей своих, и себя…»
Подошёл мой муж с билетами, скоро нам надо было ехать, нужно было спешить.
Людмила меня не замечала, она что-то говорила сама себе, мстительно сузив глаза, на опухшем, высохшем от слёз лице читалась отрешённость. С тяжёлым сердцем уходила я из зала ожидания, не успев толком поговорить с Людмилой, не попробовав воздействовать на неё советом.
Страшно представить, как сложилась её судьба…
Все женщины плакали
Выкупали мы малышку, запеленали. Ольга пошла на кухню готовить внучке молочко. Я взяла малышку на руки, она, проголодавшаяся, искала мою грудь, попискивала, мило морщилась. Подошла Иринка, взяла ребёнка, я расстегнула пуговки на её халате, ребёнок жадным ротиком вцепился в материнскую грудь. Ирина охнула от неожиданной боли, села на диван с зажмуренными глазами, привыкая к новым ощущениям и прислушиваясь к урканью своего дитяти. На её лице появилось выражение удивления, потом лицо расцвело улыбкой. Ира выговорила: «Дура эта ваша Людка».
В дверях стояла Ольга с бутылочкой молока в руках, она плакала. Потом мы все трое, обнявшись, ревели, затем смеялись, радовались, долго не могли наговориться.
Я прожила у Ольги и Ирины две недели. Оля ещё работала, я учила Иру ухаживать за ребёнком. Опыт у меня большой: своих трёх детей вырастила, пятерых внучек на ноги помогла поставить.
Моей крестнице уже восемь лет. Хорошая девочка растёт, ласковая. Ира давно окончила университет, собирается замуж за хорошего парня. Похорошела, расцвела. Благодарит меня и маму за то, что не дали ей отказаться от ребёнка - совершить тем самым «несусветную глупость», как она сама выражается…
Раиса Сергеевна Никитина, п. Новое Атлашево, Чувашская Республика