Номер от 29 апреля 2011 г.

Уважаемая редакция «Пенсионерской правды», с большим уважением отношусь ко всем вашим работникам, выпускающим эту и «Пенсионерскую газету». Но особо хочу отметить редактора Александра Роскова - его стихи я ещё в «Дачной» читала. И теперешние в «Пенсионерской правде» с удовольствием читаю и перечитываю. Писать такие стихи и выражать в них такие мудрые мысли хочет и может, на мой взгляд, только очень добрый и порядочный человек. И конечно, очень талантливый. Огромное вам спасибо, уважаемый мною и моей семьёю Александр Александрович Росков. Вы печатате хорошие стихи и других поэтов, например Николая Зиновьева.

Я не любительница писать – старенькая уже, 68 лет мне, инвалид по общему заболеванию. Но стихи А. Роскова так мне понравились, так хорошо по душе прошлись, что захотелось мне написать в газету.

ЖИВУ я по принципу: надейся только на себя. Я одинокая и всё по дому делаю сама. А для той работы, которой сама сделать не могу, нахожу помощника. Конечно, труд его оплачиваю. Пенсия моя такая, как почти у всех детей Великой Отечественной войны. Я родилась на Псковщине в 1942 году. Папу призвали на войну то ли в ноябре, то ли в декабре 44-го – уже позабыла. Помню только, что сразу после освобождения нашего района от немцев. Всего две недели воевал папа, он погиб, освобождая свою малую и большую родину. Мама при всей нищете нашей многострадальной области (в ту пору Великолукской) довела нас, оставшихся троих сыновей и трёх дочерей своих, до ума. Ещё три наших брата воевали на фронте, вернулись с войны живыми (один был сильно израненный, но выправился). Сейчас все шесть братьев умерли, остались только мы, три сестры. Сколько ж пережили мои родители за то время, пока фашисты у нас хозяйничали! Мои родители спасли советского лейтенанта, И если бы команда эсэсовцев обнаружила у нас лейтенанта, то всей семье грозил бы расстрел. Но Боженька нам помог.

СТАВШИСЬ без отца, мы, все шестеро, пошли работать в колхоз. Летом телят пасли, зимой за скотом ухаживали, босые и раздетые. Чем и как платил колхоз – рассказывать не надо, мои одногодки знают. Сколько ж кровушки попили из вдов да сирот бригадиры, которые от войны отсиделись среди деревенских баб! Правда, никто из них не дожил до теперешнего почёта. Маме государство немножко помогало: старшим детям перед школой выдавали кое-какую одежду, младших детей предлагали отдать в детдом. Но мама не отдала, со всеми нами одна мыкалась.

ОМНЮ конец войны – возвращение с фронта братьев. Один брат был кавалеристом, он участвовал в освобождении Кавказа. Куда был направлен потом, не знаю. Помню праздник в честь его возвращения. Это было летом. Брат привёз патефон и одну пластинку с песнями Лидии Руслановой. Патефон стоял на табуретке на главной улице нашей деревеньки Лукино. До позднего вечера мы крутили его ручку, и пластинка пела знаменитые «Валенки» и про то, « как у нас, голова бесшабашная, застрелился чужой человек…». И смеялась, и рыдала деревня одновременно. Второй брат из Берлина эшелоном поехал в Маньчжурию и участвовал в войне с Японией. Третий брат, как я уже написала, вернулся с войны израненный, но не без медалей. Все трое были увенчаны наградами за фронтовое геройство.

Ы, дети войны, подросли, возмужали и строили мирную жизнь, целину поднимали. Вышли на пенсию, имея по 43-44 года трудового стажа. Мы не остались перед Родиной должниками, жили честно, трудились по совести. Любили свою Родину и верили в неё. А за что же нас невзлюбила Родина, обделив достойной пенсией и льготами?

P.S. Фамилию свою не называю. Я ведь ничего не прошу. Я просто высказала свою боль и обиду.