У моей сестры, которая под Шенкурском в деревне живет, муж хорошо выпивал. Падать не падал, а каждый день зашибал. Втихую. Манера у него была такая – водку на сеновале прятать. Сунет в сено бутылку и ходит, попивает из горлышка. Все время у него в сенях бутылка стояла открытая.
Тогда, при Брежневе-то, жили в деревне ничего, хорошо. Сестра дояркой работала, а он, муж, дойку включал и выключал на скотном дворе. Своя корова у них была, нормально вроде жили.
Только вот попивал зятек мой. А сестра боялась ему слова сказать – он над ней верх взял.
Приехала я раз к ним в гости на Новый год, а там и Рождество рядом. Зятек с нами за встречу выпил, потом пошел да на сеновале приложился. К вечеру – косенький. И каждый вечер так.
Сестра мне пожаловалась на него. Я быстро выход нашла из положения. Сосед у моей родни – мужик серьезный, к вину отрицательно относится. Подговорила его: спасать, говорю, надо и сестру мою, и зятька.
В ночь под Рождество надел сосед рукавицы-шубницы на леву сторону, дубленку вывернул – мехом наружу. Я выскочила будто в уборную на улицу, показала ему то место, где у зятька початая бутылка водки стоит на сеновале. Сосед спрятался в сено…
Ну вот, где-то через час зятек пошел на сеновал добавить – а уже пьяненький хорошо был.
И вдруг мы с сестрой услышали его рев. Во весь голос. В избу он забежал – бледный, как полотно, весь хмель из него вышибло. Стоит у порога и орет:
-А-аа-а! А-а-а-а!
Мы его на кровать положили, водой да чаем отпоили, по щекам похлопали.
Оказывается, зятек только руку за бутылкой в сено сунул – сосед его за руку – цап! И потянул на себя, сронил в сено. А надо сказать, сосед – мужик здоровый. Он как схватил сестрина мужика за руку, как размахнулся – и швырнул его в угол сеновала. А потом – в другой. А потом – снова. И все
молчком. А темно ведь на сеновале, ничего не видно. Зятек руки-то подставлял да все в шерсть упирался. Еле вырвался он да с сеновала домой прибежал…
А нам рассказал, что на домового нарвался. Всю жизнь, говорит, в домовых не верил, а теперь поверил.
А я ему:
- Да какой это домовой? Конечно, нету их. Это у тебя белая горячка начинается. Я ведь говорила, что допьешься до белой горячки. Это уже черти тебя за руки таскают. Давай-ка пойдем завтра к наркологу, надо тебе съездить от вина полечиться. Все врачу расскажешь, что с тобой на сеновале было.
Крепко сестрин муж призадумался. К наркологу ехать отказался, а дня три, пока я еще гостила, ходил как в воду опущенный. На прощанье мне сказал:
- Наверное, и правда – горячка. Все, я больше пить не буду.
И бросил пить. Сам. И до сих пор не пьёт. Годов через пять после того случая, сосед рассказал ему, что на сеновале был он, а не домовой.
Но зятьку, видно, такого пугу дало… Да и пообвыкся он без вина.
В. Попова, г. Архангельск
Лучше деда Пантелея никто плавать не умеет
Жил в нашей деревне дед Пантелей – это такое было у него прозвище. А вообще-то, его звали Сергеем Ивановичем. Большая жизнь была у него за плечами: прошел три войны – Гражданскую, финскую, Великую Отечественную. Много знал всяких историй, мужики помоложе слушали его, всегда раскрыв рты. Но дед любил и пошутить, поозорничать.
Вот как-то летом собралась компания мужичков и молодых ребят на берегу реки около дома деда Пантелея, слушают его очередные рассказы. По реке плыли буксирные катера, тянувшие плоты с лесом. Дед, как бы между прочим, и говорит: «Вот когда служил в Средней Азии, то Сыр-Дарью переплывал, а нашу реку переплыть – раз плюнуть».
Тут кто-то из парней воскликнул: «Сергей Иванович, дед Пантелей, покажи класс! Всем обществом просим!»
Дед, как будто сконфузился, отвечает:
-Да вы что, ребятки? У меня же ни трусов, ни плавок нету! А так сплавал бы, силенка еще есть, хоть и семьдесят годочков стукнуло.
На берегу в это время находилась бабка Мотя – жена Сергея Ивановича. Она и говорит:
-Да вон на огороде висят мои голубые панталоны, надевай, дедко, да плыви!
Она тоже была под стать муженьку, веселой старушкой.
Дед Пантелей натянул бабкины панталоны до самих подмышек, так как бабуси своей был тоньше раза в три. Вышел на лавинку и щучкой нырнул в воду. А оставшиеся на берегу с любопытством смотрели на речную гладь: где же дед вынырнет? И вдруг на воде появились голубые панталоны. Первой закричала бабка Мотя:
- Ай-ай, беда! Утонул дедушка! Утонул!
Мужики бросились в воду спасать старика. Они долго ныряли, спустившись вниз по течению. А бабка Мотя кричала:
- Да ловите вы мои штаны, ведь утонут!
А дед Пантелей в это время прятался за лодкой, которая стояла у берега. Когда ему это надоело, он выбрел из воды, спокойно оделся, присел на бережок вместе с бабкой и стал наблюдать за действиями «спасателей». Окончилась эта комедия благополучно. Увидев на берегу реки «утопшего», ныряльщики с веселой руганью выбрались из воды в мокрой одежде, ведь никто из них с перепугу за старика не успел раздеться. А дед Пантелей, хохоча над молодыми дураками, пригласил их к чаю и пошел ставить самовар.
Алейса Голованова, г. Сегежа, Респ. Карелия