Дорогая редакция, с «Пенсионерской правдой» меня познакомила внучка, когда я лежала в больнице. Она пришла меня навестить и подала мне газету: «Бабушка, почитай. Эта газета для вас». Я почитала и оформила подписку. Спасибо, что вы создали такую газету. Хочу и я рассказать вам о своей жизни.
РОДИЛАСЬ я в маленькой деревеньке с громким названием Городище. Это в Кировской области. Сейчас этой деревни нет и в помине. Как и многих других, которые исчезли с укрупнением колхозов и совхозов. Деревня небольшая, всего сорок дворов. В каждом доме было много детей, в некоторых семьях – по шесть-семь человек. Когда началась Великая Отечественная война, с каждого двора кто-то уходил на фронт. Остались в деревне женщины, дети да несколько стариков. Подростков – парней и девчат – забрали в школы ФЗО. После недолгого обучения их отправляли в Свердловск – на Уралмашзавод. Некоторых девчат отправляли на лесозаготовки.
Наш отец Василий Андреевич Черезов ушёл на фронт в первые дни войны. Пришло от него одно письмо, в котором он сообщал, что их везут в Ленинград. Воевал отец четыре месяца, был ранен и умер от тяжёлых ран. У овдовевшей мамы осталось трое детей: сестре – семь лет, мне – шесть, братику – четыре месяца. Как же трудно было маме! Хотя не ей одной – все деревенские женщины несли на своих плечах тяготы войны. Сено для колхозных коров заготовляли вручную (косили, гребли, метали в стога), вручную убирали с полей урожай. Работали не столько, сколько хотелось, а пока не выполнят норму. Мы, дети, помогали матерям по дому, а когда подросли, нас послали пасти коров, овец, сено грести, лён теребить.
Перед войной у нас были кое-какие съестные припасы, но они быстро иссякли, так как в колхозе на трудодни ничего не давали. Всё шло для фронта, для победы. Питались в основном тем, что на своём огороде выращивали. Но картошки нам хватало только до Нового года, потому что картошку тёрли в тесто, когда хлеб пекли. Благо у нас была корова-кормилица. Но с этой коровы три шкуры государство драло: молоко, масло, мясо сдай. А если ещё у коровы телёночек родится, то и его через месяц забирали (контрактовали) Однажды и нашу кормилицу забрали за недоимки – отдали в детдом ленинградским детям (их привезли к нам после прорыва блокады Ленинграда). Детдомом для них стала наша школа. А школу перевели в соседнюю деревню, в здание сельсовета, за два с половиной километра от Городища. Мама наша с голоду опухла и заболела так сильно, что ни фельдшер, ни мы не надеялись, что выживет. Но, видно, Бог пожалел нас – мама поправилась. А вскоре моя старшая сестра Августа стала работать летом. Мне было поручено собирать подножный корм и нянчиться с братом.
Особенно трудно пришлось в конце войны. Мы подросли, нас надо было не только кормить, но одевать и обувать. Благо у нас был дедушка (царство ему небесное), хотя он жил не с нами, но нас обеспечивал лаптями. Меня за-брала к себе мамина сестра Тася. Она снимала квартиру в райцентре, там работала в пошивочной мастерской, где шили обмундирование для воинов. Каким уж образом она оформила меня как свою дочь, не знаю. Помню, что я каждый день ходила в пошивочную мастерскую с котелком за пайкой. Однажды там услышала страшную новость. Женщина из соседней с Городищем деревни Деньки ушла менять сапожки на хлеб, оставив детей одних дома. В её отсутствие старшие девочки 13 и 11 лет зарезали и съели семилетнюю сестру. После этого срочно организовали детдом для детей из остро нуждающихся семей из всех деревень сельсовета. Из нашей семьи записали брата, но поскольку он был ещё маленький, то мама вместо него в детдом отправила меня.
Кончилась война, все радовались. Но и плакали, когда с войны в деревню вернулись всего три солдата: мамин брат без ноги, один сосед хромой, другой - контуженый. Мы с сестрой учились в школе-семилетке за пять километров от дома. Осенью после уроков шли на колхозную работу – копали картошку, убирали овощи, теребили лён. Тётя Тася уехала в Кемерово, так как у неё был паспорт. Мама упросила нашего дядю (он работал в колхозе счетоводом), чтобы и мне дали справку на получение паспорта. Справку мне дали, но заупрямился директор школы – он уговаривал меня учиться. Но в конце концов согласился с мамой.
В Кемерово меня устроили на швейную фабрику, и с того дня началась моя самостоятельная жизнь. Но что хочу подчеркнуть: хотя почти все мы росли в нищете, без отцов, но никто из нас не пошёл по лёгкому пути. Мы карабкались, цеплялись за жизнь и самостоятельно выходили в люди. В Кемерово судьба свела меня с моим будущим мужем Поповым Георгием Матвеевичем. В городе мы не прижились и поехали на его родину - в Здвинск Новосибирской области. Здесь построили дом, вырастили сына и дочь. Я работала в библиотеке техничкой, потом в киносети кассиром,16 лет продавцом и ещё семь лет старшим кассиром в раймаге. У меня 41 год трудового стажа. Мне 76 лет. Я согласна с В.В. Дубининой из Волгодонска: дети войны обделены вниманием. Вдовам ветеранов войны строят дома или выделяют деньги на покупку квартир, их чествуют, поздравляют, а нам даже открыточку ко Дню Победы не пошлют. А ведь мы тоже вносили посильный вклад в Победу, а в старости стали не нужны государству.
Т.В. Попова, 632951, Новосибирская область, Здвинск, ул. Закраевская, дом 33