Бьет – значит, любит! Я еще девочкой была, у нас в селе семья жила: жену Настеной звали, а вот мужа как звали – я не помню. Трое детей маленьких у них было.
Я маме на ферму бегала помогать, там и Настена телятницей работала. И все время она в синяках ходила. Один синяк на лице не прошел – уж второй, еще ярче первого. И тело все в синяках у нее было. Настена женщинам синяки показывала да плакала. Женщины ей: да плюнь ты, мол, на своего кривоногого, забери детишек и езжай к матери с отцом. А она плачет в три ручья: он же любит меня!
Мне это тогда странным казалось: как же он ее любит, если так бьет? А Настена такая хозяйственная была: дома ребятишки, корова да овцы, да стирка, да уборка, да печку топить надо, да варить-жарить на эту ораву. А на ферме сколько дела! И все-то она успевала. Муж ведь не придет на ферму, не поможет, только бить ее горазд. А бил потому, что ревновал к каждому столбу.
У столба глянул: ба!
И вот один раз приехал муж Настены с сенокоса, август уже на дворе стоял, приехал, лошадь распряг, забрался на теплые полати да и заснул. Даже не слышал, как жена пришла с фермы. Проснулся муж среди ночи и вышел по нужде на улицу.
А в августе ночи-то ведь уже темные. И показалось мужу спросонья, что жена его возле сарая с кем-то в обнимку стоит. Поднял он с земли хороший дрын, подкрался к «обнимающимся» да ка-ак даст по ним этим дрыном! И тут же взвыл что есть мочи от боли и по земле закатался.
А что получилось-то? Приехал он с сенокоса и плащ свой на столб повесил. Плащ ветерком на столбе шевелится, вот ему и показалось, что жена с кем-то обнимается. А батогом-то он так вдарил, что батог сломался на несколько частей, да мужу же и досталось этими частями: руку в двух местах переломило и два ребра сломало.
Положили его в больницу – руку на вытяжку, бок – в гипс. Настена стала к нему в больницу каждый день бегать за два километра туда-сюда. Осень потом уж началась, грязюка кругом, а она все бегает, стряпню всякую мужу носит.
Мужа Настены выписали из больницы, когда зима уже пришла…
Мужика как подменили
После больницы Настенин муж стал другим человеком. Стал к жене на телятник приходить, помогать ей во всем: опилки в сарай таскает, сено носит, воду в бочки, навоз убирает, в проходах подметает.
И все возле Насти крутится, все спрашивает: «Настена, чем тебе еще помочь?» Настена стала ходить улыбчивая, хвастаться женщинам, что и дома муж стал ей во всем помогать, как будто его подменили.
А вскоре они уехали в соседний район, и как дальше сложилась их жизнь, я не знаю…
Нина Гавриловна Усова, Респ. Коми, г. Ухта