Номер от 25 февраля 2011 г.

Для укрепления трудовой дисциплины постановлением ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 27 мая 1939 года «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания», наряду с другими указаниями, устанавливался обязательный минимум трудодней для трудоспособных колхозников - 100, 80 и 60 трудодней в год (в зависимости от краев и областей).

Работники, не выработавшие (без уважительных причин) в течение года минимума трудодней, должны были исключаться из колхоза, лишаться приусадебных участков и преимуществ, установленных для колхозников. В результате в 1939 году по сравнению с 1936 годом средняя выработка на один колхозный двор увеличилась с 393 до 488 трудодней.

В условиях войны обязательный годовой минимум выработанных трудодней был повышен. В зависимости от природно-климатических условий для различных краев и областей (по группам) он стал исчисляться в 150, 120 и 100 трудодней. Предусматривалось, что подростки, члены семей колхозников, в возрасте от 12 до 16 лет должны были выработать не менее 50 трудодней в год. Это содействовало трудовому воспитанию подростков, позволяло им сочетать труд с учебой в школе и снижало возможность совершения ими преступлений. Кроме того, вводилась дополнительная оплата за повышение урожайности сельскохозяйственных культур и продуктивности животноводства.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 апреля 1942 года было предусмотрено, что лица, виновные в невыработке обязательного минимума трудодней, наказывались исправительно-трудовыми работами в колхозе на срок до 6 месяцев с удержанием из оплаты до 25 процентов трудодней. Причем это удержание производилось не в пользу государства, а в пользу колхоза. Такое решение способствовало заинтересованности колхоза в том, чтобы данное преступление не утаивалось. По смыслу указа уголовную ответственность за невыработку обязательного минимума трудодней могли нести только трудоспособные лица. Приказом Народного комиссара юстиции СССР от 4 июля 1942 года судам было запрещено принимать к рассмотрению дела об уголовной ответственности за невыполнение обязательного минимума трудодней, если речь шла о колхозниках старше 60 лет, колхозницах старше 55 лет и подростках моложе 16 лет. Следовательно, подростки от 12 до 16 лет, члены семей колхозников, хотя и должны были выработать не меньше 50 трудодней в год, но за невыполнение такого минимума они уголовной ответственности не несли.

Нельзя не обратить внимание на то, что в условиях угрозы утраты власти наши управленцы, и не только они, работают гораздо эффективнее. К слову сказать, не на голом энтузиазме формировался героизм солдат и в годы Великой Отечественной войны. В действующей армии существовала дифференцированная и очень понятная плата за уничтоженную технику противника: «Сбитый немецкий истребитель, например, оценивался в 1000 рублей, самолет-разведчик - в 1500, бомбардировщик - в 2000. Летчикам штурмовой авиации платили по 3000 за 50 вылетов, уничтоженный паровоз «стоил» 900 рублей, автомашина - 600. Схожими были и «расценки» на немецкие танки. Например, расчет противотанкового ружья одним метким выстрелом мог заработать 750 рублей: 500 получал наводчик, 250 - второй номер. Пехотинец, подбивший танк при помощи гранаты или бутылки с зажигательной смесью, получал 1000 рублей. Поначалу, как известно, платили за ордена, но позднее, когда опасность для власти миновала, «по просьбам трудящихся» эту плату отменили.

И тут пришёл Хрущёв…

Уравниловка, которая сводила на нет заинтересованность в результатах труда, начинается вскоре после прихода к власти Н.С. Хрущева. В 1959 году было принято решение о введении новой системы оплаты труда в колхозах. Начал вводиться человеко-день (так называемая подёнка) с денежной оплатой труда. Существование трудодня было официально прервано введением гарантированной оплаты труда, введенной в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 18 мая 1966 г. «О повышении материальной заинтересованности колхозников в развитии общественного производства».

Параллельно с отказом от трудодня и введением гарантированной заработной платы шел процесс разрушения колхозов путем совхозизации сельскохозяйственного производства. Рабочие совхозов (на Севере в аграрном секторе они составляли подавляющее большинство) стали получать заработную плату за выполненную работу, как говорится, «с колеса», независимо от конечного результата коллектива - прямо от государства. Гарантированная заработная плата практически поставила крест на заинтересованности работника в эффективности работы коллектива.

В результате этого, а также борьбы с личными подсобными хозяйствами аграрная политика вынесла смертельный приговор аграрной экономике. Вот тогда и начался в стране, по словам остряков, период «всеобщей электрификации», когда, как говорили, всем всё стало «до лампочки», а отсутствие интереса вело к тому, что великий Гегель называл «духовной или физической смертью».

Эта простая схема, в принципе, применима не только к сельскому хозяйству, но и к любой другой отрасли экономики. Чтобы понуждать человека работать, потребовался громадный бюрократический аппарат. Формировался он в условиях политической пассивности людей, отчужденных от собственности государством. Поэтому по чиновничьей лестнице поднимались не по уровню интеллекта, профессионализма и компетентности, а по принципам кумовства да номенклатурной преданности. Карьерное продвижение ставилось в тесную зависимость от конформизма кандидата, способности и стремления его угодить вышестоящему начальству, показной активности, личной преданности - одним словом, умения жить по принципу «ты начальник - я дурак, я начальник - ты дурак».

Был бы народный капитализм…

Многолетнее отсутствие заинтересованности в результатах труда в экономике и разрушительное воздействие номенклатурной системы в политике привело к вырождению как работника, так и управленца. В таких условиях сначала горбачевская перестройка была обречена на неудачу, а затем так называемый переход к рыночной экономике завершает крах северной деревни, который мы наблюдаем сегодня.

На этапе акционирования аграрной собственности был шанс вернуть интересы и стимулы в деревню. Необходимо было натуральные паи акционеров обсчитать в денежном выражении. Определить минимум годовой выработки акционерам (по подобию минимума трудодней), в зависимости от которой у работника либо увеличивался бы индивидуальный пай в акционерном обществе либо сокращался бы, если он не вырабатывал без уважительных причин определенный минимум. Но это требовало, с одной стороны, понимания важности стимулирования труда от руководства страны и достаточно кропотливой работы специалистов среднего звена. Ни того, ни другого в управленческих коридорах не наблюдалось. В результате снижались профессиональные, деловые и нравственные качества людей. Они-то во многом и объясняют перманентность и глубину кризиса российского общества. Из него не выйти, если не заинтересовать работника в конечных результатах своего труда с учетом интересов коллектива, региона и всего общества. От степени соединения частных интересов граждан посредством консолидации групповых с общей целью зависят устойчивость и безопасность общества и государства, взятых во внутреннем и внешнем их измерении.

Всем хорошо известны успехи прославленного офтальмолога С.Н. Федорова как в медицине, так и в его подсобных сельскохозяйственных предприятиях Подмосковья. Объяснение этому феномену как раз и крылось в искусстве заинтересовать людей в результатах труда. Мне посчастливилось побывать в московской клинике Федорова в начале 1996 года. Святослав Николаевич объяснял северянам свои успехи тем, что каждый работник клиники от главврача до технички знали свой индивидуальный процент от дохода, получаемого коллективом МНТК «Микрохирургия глаза». В офисах клиники бегущая строка в реальном времени сообщала, сколько заработал коллектив, и каждый мог легко подсчитать свою долю от общего дохода клиники. Такую систему хозяйствования С.Н. Федоров называл народным капитализмом.

В заключение можно сказать, что мудрость государственных деятелей в том и состоит, чтобы сформировать систему мотивации личных, коллективных и общественных интересов таким образом, чтобы она обеспечивала зависимость оплаты труда от его результатов. И чтобы система эта была максимально справедлива и прозрачна на всех уровнях. ТРУДОДЕНЬ, при всех минусах советской модели хозяйствования, отвечал таким требованиям. Его не без оснований можно назвать спасителем колхозов.