Здравствуйте. Адрес «Пенсионерской правды» я узнал из газеты «Травинка», которую выписываю и по которой лечусь. Уже второй год получаю и вашу газету. Посылаю вам мой документальный рассказ о судьбе семьи моего деда.
Мне 75 лет, из них 62 года (с трех до 65 лет) я прожил с клеймом «враг народа». У моего деда, Литвинцева Ивана Прокопьевича, крестьянина из деревни Берёзово Нерчинского района Читинской области, была большая семья – семь сыновей и две дочери. Самая младшая дочь, Прасковья Ивановна, 1915 года рождения. Семья держала скот, пахала землю и жила небогато, но справно.
Сделаю для читателей маленькое отступление от темы моего рассказа. Забайкалье, как вы знаете, был край каторжный. Сюда сослал царь декабристов, здесь отбывали каторгу батька Махно и преступный мир. Тюрем и лагерей здесь и при царе было много, а при советской власти стало ещё больше. В военные и послевоенные годы сюда ссылали власовцев, бандеровцев, «лесных братьев» и других преступников, тунеядцев. В 1949 году здесь отбывали ссылку молдаване, воспротивившиеся добровольно вступать в колхоз.
Когда и до наших деревень докатилась коллективизация, зажиточных крестьян тоже стали раскулачивать и отправлять в ссылку. Первым этой каре подвергся старший сын деда – Алексей Иванович. Его выслали на Енисей. Остальные сыновья деда, он сам и его дочери вступили в колхоз. Мой отец, Илья Иванович Литвинцев, работал трактористом и комбайнёром Нерчинской МТС (машинно-тракторной станции). Его братья Гавриил Иванович и Иван Иванович работали трактористами в колхозе «Луч».
Большевики, «зачистив» и уничтожив 40 тысяч военных, принялись проводить чистки среди рабочих и крестьян. В 1938 году арестовали деда и его четверых сыновей – Николая, Ивана, Илью, Гавриила. Деда пытали, но потом отпустили. Умер он своей смертью в 1943 году. Николаю выбили зубы, отпустили. Умер тоже своей смертью. А вот Ивана, Илью и Гавриила осудили по 58-й статье – без права переписки и свиданий. И как в воду канули мужики. Остались их жёны вдовами, дети сиротами – с клеймом «враг народа». До 1992 года мы ничего о своих отцах не знали. И спросить было не у кого – боялись советской власти как огня.
После этих арестов остальные родственники разбежались по рудникам и приискам золото мыть. Мать моя, Надежда Павловна, 1913 года рождения, осталась с нами – тремя сыновьями. Два моих брата умерли от голода и болезней. Когда началась Великая Отечественная война, коммунисты, комсомольцы, их добровольные помощники-активисты стали показывать в нашу с мамой сторону пальцем и говорить: «Здесь живут враги народа». Схватила меня мать - и бежать из деревни. От страха всё хозяйство бросила, корову у своей сестры оставила. Приютил нас мамин брат, который жил на руднике Вершина-Дарасуна. Старатели, что мыли там золото, взяли маму на работу. Золото сдавали, за него получали боны (такие деньги тогда были). На боны выдавали хлеб без карточек. Только тогда мы и наелись хлеба вдоволь.
А вот что я узнал о сгинувших в 1938 году отце и его братьях. Когда не стало советской власти, мы обратились в органы МВД города Читы. И получили ответ, в котором сообщалось, что 14 июля 1938 года они расстреляны. Моему отцу было 27 лет…
В постановлении президиума читинского областного суда (копия у нас есть) от 3 июня 1959 года говорится, что суд поддержал протест прокурора об отмене постановления тройки УНКВД по Читинской области от 2 июня 1938 года в отношении 12 человек, уроженцев и жителей деревень Берёзово и Бронниково Нерчинского района как неосновательного. Предъявленное им обвинение во враждебной деятельности и в принадлежности к контрреволюционной деятельности не нашло подтверждения и в процессе дополнительной проверки. А я как оставшийся в несовершеннолетнем возрасте без попечения отца, необоснованно репрессированного по политическим мотивам, признан подвергшимся политической репрессии и реабилитирован.
Константин Ильич Литвинцев. 663690, Красноярский край, г. Зеленогорск, ул. Комсомольская, дом 30б, кв. 3