О войне, о своих наградах отец не любил рассказывать. Тем более что первый его орден был связан с трагическим случаем: пришлось убить своего же офицера… Но однажды наш дорогой человек, Петр Григорьевич Крестелев, разговорился:
«В августе сорок третьего наш полк стоял в обороне под Старой Руссой. В месте болотистом, которое от сильных дождей так раскисало - ни пройти, ни проехать. Из-за бездорожья приходилось сутками сидеть без пищи. В блиндажах, дзотах, траншеях быстро скапливалась вода, и мы постоянно вычерпывали ее касками и котелками. Духом не падали. Нашей новой задачей стало нанесение огневых ударов по противнику по всему участку фронта. Немцы принимали обстрел их позиций за выступление основных сил русской армии и стягивали туда свои части. Однажды враг почти окружил нас, тесня к болоту. Отстреливаюсь, осматриваюсь и вижу спину убегающего начальника штаба, чувствую растерянность наших солдат. Раздумывать некогда, стреляю - начштаба падает. Собираю солдат - и в атаку… Уставшие, чуть живые, к вечеру мы пробились к своим. Я чистосердечно докладываю командиру полка о том, что было. Он говорит: «Если бы ты расстрелял начштаба, но не восстановил обстановку, я бы тебя сам собственноручно расстрелял, а за то, что расстрелял и спас положение, представляю тебя к звезде Героя».
Еще отец рассказал: на наградном листе «всесоюзный староста» М.И. Калинин написал, что в связи с «частным наступлением» наградить П.Г. Крестелева следует орденом Отечественной войны.
Знаю я от отца и о несколько комическом случае, связанном с получением звания Героя Советского Союза солдатом-казахом.
Надо было нашим отступить по приказу. Отступили. А наблюдатель сообщил, что противник не занимает оставленную советскими солдатами территорию. Оказалось, ему не давал это делать пулеметчик. Позиция у него была удобная, и он лупил и лупил по немцам и положил их немало. Жив остался чудом. Присвоили ему звание Героя. Тут он и просказался: «Я не слышал приказа об отходе. Если бы слышал, тоже бы ушел». Награду у него не отобрали: воевал-то храбро.
Конечно, больше было на войне не комических, а трагических случаев. И кто их сосчитал на пути к Берлину!..
После отца осталась книга «От Иртыша до Эльбы», выпущенная омским издательством. Автор рассказал о боевом пути омских воинских формирований. Перелистываю эту работу и читаю о том, что 18 апреля под стенами Берлина от руки снайпера-фашиста смертельно ранен смелый и мужественный командир отдельного минометного полка Г.Л. Барский…
2 мая Берлин пал. 288-й полк, закончивший последний бой в 800 метрах от рейхстага, награжден орденом Богдана Хмельницкого. Бойцы и командиры получили ордена и медали. Мой отец, парторг полка, прикрепил к гимнастерке второй орден Отечественной войны.
Маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому принадлежат такие строки: «Лучших воинов, чем Сибиряк и Уралец, бесспорно, мало в мире. Поэтому рука невольно пишет эти слова с большой буквы. Оба они такие родные и настолько овеяны славой, что их трудно разделить».
… Когда отец вернулся после Победы домой, собрались у нас соседи. Меня поставили на табурет, и я прочитала любимые в народе стихи неизвестного автора:
Спи, сынок, воробушек пушистый.
Я тихонько песенку спою,
Как сапёры, лётчики, танкисты
Защищают Родину свою.
Им летят навстречу пули градом,
Им навстречу - яростный пожар.
В бой идут солдаты, впереди отряда -
Твой отец, боец и комиссар.
Ничего, что мы с тобой скучаем,
Письма пишем, почтальона ждём,
И совсем того не замечаем,
Как зима проходит, день за днём.
Вот наступит этот час желанный:
Выйдем гостя милого встречать,
Целовать в обветренные щеки
И шинель шершавую ласкать.
Эмма Петровна Ожиганова, поселок Советский Купинского района Новосибирской области