В огороде Марфы вырос один-единственный подсолнух. Всё удивлялась, почему так случилось. Сажала, как всегда, рядочком, аккуратно семечки в лунки раскладывая. Обычно так рядочком и всходили, вдоль тропинки по картофельному полю и стояли потом, золотыми шапками радуя взор.
- И чего это случилось? - приговаривала Марфа, проходя по двору и волей-неволей наблюдая одинокий стебель подсолнуха. - Слышишь, Иван? Сажала, как всегда, а вышел один.
- Один так один, - буркнул муж, которого мало интересовали заботы жены.
- Наверно, Дуська сглазила. Всё завидовала, как славно мои подсолнухи цветут.
Иван промолчал. Марфа вздохнула. Всегда муж был молчуном. Скучно в их большом доме стало. Сын с дочкой в город уехали, внуков редко привозят. Летом на море ездят, в санатории всякие, не нужна им деревня. Кажется, чего бы не отдыхать здесь летом: и река рядом, и лес.
Подсолнух подрастал, набирался силы, тянулся к солнцу. Приехала к Марфе подруга из соседнего села, заночевала. Поужинали, в бане попарились, пивка после бани напились, песен наорались, молодость вспомнили, всплакнули. Иван давно спать улёгся, а они всё сидели, фотографии старые перебирали. А утром, до автобуса, повела Марфа подругу по двору, стала огород свой показывать. А огород у Марфы - одно загляденье! Ещё мать, покойница, говорила: «Лёгкая у тебя рука, Марфушка, палку ткнёшь - и та вырастет». Вот и сейчас в теплице у Марфы помидоры гроздьями висят, бока розовеют, огурчики пупырчатыми боками под листьями прячутся.
- Гляди-ка, Маша, какой я огурец в этом году посадила. Называется «китайский». До полметра, говорят, вырастает. А сочный какой!
- Ты, Марфа, всегда что-нибудь да выдумаешь!
На грядках морковь зеленеет, свёкла крутые бока выставила наружу, лук стрелы метнул гордо ввысь, укроп пахучие зонтики растопырил. А цветов-то! А самая большая гордость Марфы - картошечка. После прополки да после дождика поднялась красавица и зацвела, да так пышно! Разноцветье на поле: белые, розовые, фиолетовые цветы! Любуется подруга Маша. Вдруг подсолнух увидела.
- Марфа, а чего он один-то у тебя?
- А Бог его знает! Сажала рядочком, как всегда. Один только взошёл.
- Ишь, как интересно!
- И сама не пойму, почему так.
Поудивлялась подруга, да и забыла. Вскоре уехала. А Марфа осталась. Смотрит в окно: подсолнух стоит в огороде, голова его золотистая торчит среди картошки.
- Что он так, как будто не к добру, - вслух подумала Марфа.
День в полную силу вошёл. Жара стояла. Июль. Ребятишки деревенские с утра до вечера в реке торчали. Казалось, небо даже от зноя помутилось. Марфа квас поставила: в такую жару славно стаканчик холодного кваса выпить. Поросёнка проверила: лежит Борька на боку, глаза от удовольствия прикрыл. Потом в магазин сходила, с бабами посплетничала, печенья купила к чаю, а то ведь стряпать-то жарко. Так и день прошёл. Поужинали, огород полили. Опять Марфа на подсолнух взгляд бросила. Беспокойно как-то ей. Дочери позвонила, узнала, как внуки, как зять. Сыну позвонила, спросила, как невестка беременная себя чувствует. Внуку позвонила, поинтересовалась, как дела в институте. Порадовалась, что сотовую связь придумали.
- Чего раззвонилась-то? - Иван спросил. - Покою никому не даёшь.
- Сердце что-то сжимается.
- Таблетки выпей. Меня, небось, каждый раз заставляешь таблетки глотать.
- И чего он один?
- Кто?
- Да подсолнух!
- Дался тебе этот подсолнух!
- А вдруг что с детьми случится! Может, не к добру он один-то появился.
- Вот ещё выдумала! Отдохнула бы, к детям съездила.
- Кто бы звал меня ещё!
- А ты без приглашения.
- Да не поеду я, сами пусть приезжают. А вдруг ты тут без меня заболеешь?
- Вот ерунду выдумала. Что сегодня с тобой?
Вот уже и стемнело.
- Спать-то думаешь? - спросил Иван, укладываясь на тахту.
- Спи-спи, у меня ещё дел куча.
Марфа перемыла посуду, прошлась по огороду, проверила, закрыта ли калитка. Потом сидела на крыльце и думала. Деревня долго не утихала: трещали мотоциклы, смеялась молодёжь, перекликались собаки. Огромная луна поднялась высоко в небо, задрожала на реке лунная дорожка. Где-то взревела моторная лодка. Наконец, Марфа решительно поднялась с крыльца, достала из-под навеса лопату и вышла в огород. Огород был залит лунным светом. Марфа приблизилась к подсолнуху и, поддев его лопатой, взяв за стебель, выдернула из земли. Вернувшись, поставила лопату под навес, помыла руки в бочке с дождевой водой, в дом вошла, попила воды из графина, легла спать. Утром Иван, собираясь на работу, глядя на хлопотавшую у стола жену, спросил:
- Не выдержала?
- А чего он один-то? Один в поле не воин, - ответила Марфа и выглянула в окно. Картошка красовалась своим разноцветьем. Ничто больше не отвлекало взор.
Елена Березовская, Якутия