Корабельная сторона
Номер от 10 ноября 2011 г. Неизвестный Нансен
|
|||
Россия отметила юбилей великого полярника, ученого, дипломата и гуманиста
Полярный экстремалМолодой доктор Нансен получил ученую степень за четыре дня до своей дерзкой экспедиции в Гренландию. Здесь он впервые в истории (1888 г.) на лыжах штурмовал ее ледниковый щит. И победил, преодолев 600 километров мертвого высокогорья и льда от восточного берега Гренландии до западного. Затем (1893-1896 гг.) он дрейфовал на парусном корабле в Ледовитом океане, рассчитывая, что течения и ветер вынесут его к Северному полюсу. Когда же расчеты не оправдались, он на пару с Ялмаром Йохансеном отправился в пеший (!) поход по дрейфующим льдам. Сотни километров в океане, без признаков земли! Зимовка в каменной «берлоге» на Земле Франца-Иосифа! 17 месяцев неустанной борьбы с Арктикой! И столько же было отдано естественно-научным наблюдениям. Не раз я мысленно сопоставлял тот переход с экспедициями гораздо более позднего времени, например Дмитрия Шпаро. С учетом изученности Арктики, возможностей снаряжения, средств связи и сопровождения, не в обиду будет сказано, сравнения мои и сегодня не в пользу «экстремалов» второй половины ХХ века.Русские вопросыНа Россию великий норвежец обращал свой взор не однажды. Два момента выделю. Сначала (не без помощи Йонаса Лида) он увлекся идеей Северного морского пути к устьям наших сибирских рек, а оттуда к югу и затем – на Дальний Восток. Он и сам проделал этот путь в 1913-м, и предстал в своих записках не только путешественником, но и этнографом, экономистом, социологом. Нансен видел проблемы России. Созвучие тех его исследований с трудами русского коллеги Владимира Арсеньева поражает, а в проекции того, что ныне творится на Дальнем Востоке России, написанное Нансеном заставляет сегодня крепко задуматься мыслящих россиян. Второй момент, о котором я уже упомянул, - борьба с голодом 20-х в Поволжье. Нансен тогда не отсиделся в благополучной Европе, он лично засвидетельствовал масштабы той трагедии, лично работал в бедствующих районах, причем с риском для жизни (от тифа тогда же и там же погибли несколько его помощников-миссионеров). Он страстно взывал к миру: «Давайте не будем лицемерить, посмотрим правде в глаза. Правительства не могут предоставить необходимые 5 млн фунтов стерлингов! Все вместе они не могут дать для голодающих в России и половины той суммы, в которую обходится один современный дредноут! Допустим ли мы, чтобы грядущая зима заставила навсегда замолчать миллионы голосов, взывающих о помощи?» Нансен писал книги и очерки о России: «Через Сибирь», «Через Кавказ и Волгу», «Россия и мир» и другие. А великий русский Чехов мечтал создать о великом норвежце Нансене пьесу…Человек МираНансен был талантливым дипломатом. Не зря же после обретения независимости Норвегией (1905 г.) именно ему доверили представлять ее в Лондоне (Англия веками и значительно определяла социум норвежцев). В 1922-м он стал первым верховным комиссаром по делам беженцев Лиги Наций. Одна лишь его пацифистская цитата: «Единственной причиной всех этих бесконечных, неописуемых страданий является война. Очнутся ли люди в ближайшем будущем и увидят ли истинное лицо войны, и если это произойдет, позволят ли они когда-нибудь случиться новой войне?» После I мировой благодаря усилиям Нансена-переговорщика на родину вернулись 427 тысяч 386 человек из 26 стран. Он спешил на помощь, когда требовалось спасать жертв войны – русских, армян, греков, турок… Нансен действительно человек Мира. В обоих значениях этого слова.Фритьоф и ЕваНовое ждет читателя и на тех страницах книги Наталии Будур, где повествуется о семье Нансена. И не случайно: о личной жизни норвежца в нашей литературе рассказывалось ничтожно мало. Скажем, в фундаментальной монографии В.М. Пасецкого о том отыщется чуть более двух-трех страниц и всего два родных Фритьофу имени – супруга Ева и дочь Лив. Переписка молодого Нансена с женой содержит немало трогательных моментов. Между тем своеобразная натура Нансена в свое время отметилась и в деталях сугубо частных. Второй брак Фритьофа (после кончины Евы), надо сказать, лишь осложнил и без того непростые отношения Нансена-отца с детьми, которых у него было пятеро (!). Не помню, чтобы об этом у нас в России писали. Как не доводилось читать и о многочисленных увлечениях знаменитого норвежца, а порой и о скандальных романах с представительницами слабого пола. А ведь было! Эти нюансы, разумеется, не для сплетников-обывателей, а для каждого, кто стремится объективно оценить личность Нансена и не смахивать с его бронзового бюста осевшие пылинки. Нансен был тверд, по-хорошему упрям, но и обладал редким даром находить компромиссы. Вообще, своей противоречивостью он немало удивлял многих. Чего только стоят коллизии в его политических убеждениях позднего периода! Но главное - он поражал всех фанатичной целеустремленностью! Поставив цель, он затем никогда не каялся в том, что без оглядки крушил устоявшиеся представления и правила. И в сугубо личных отношениях он зачастую следовал тем же принципам. Думается, вовсе не случайно главный корабль его жизни был поименован «Фрамом» («Вперед»). Главным девизом Нансена по жизни было – «Только вперед!» Не правда ли, схоже с девизом русского адмирала С.О. Макарова – «Через льды – напролом!»?!С чистого листаРовно 20 лет назад я работал в киностудии и готовился снимать фильм о странствии Нансена по Сибири. Причем не о той его части, которую массово облюбовали наши краеведы, напротив - о неизвестной. Тогда, а порой и сейчас, складывалось впечатление, что наши «нансеноведы» всерьез полагают, что норвежец стартовал по сибирским и дальневосточным пространствам из Енисейска или Красноярска. А ведь Нансен, прежде чем появиться там, сначала пробился через коварные льды Баренцева и особенно Карского морей, побывал на Таймыре, например на Диксоне, в Дудинке, и вообще проделал путь вверх по Енисею почти в полторы тысячи километров. Вот об этом и хотелось рассказать с экрана. Сам я не раз бывал в тех неведомых кабинетным «нансеноведам» местах, отснял серию прицельных эпизодов и уже писал сценарий, как грянули реформы Егора Гайдара. В планах этого «спасителя Отечества» судьба отечественного документального кино, видимо, не значилась, и начатый было фильм пришлось закрыть. Сегодня мы узнаем о великом норвежце много больше. И книга Наталии Будур, и все прозвучавшее из уст норвежских исследователей на московской конференции, без сомнения, открывают нам новые черты в личности ученого, общественного деятеля и человека Фритьофа Нансена. Я ловлю себя на мысли, что, верни мне возможность сделать сегодня фильм о его путешествии по Сибири, у моей картины был бы уже другой сценарий. |
|||