Такие в 50-х годах прошлого века слали своим родным и близким моряки кораблей, работавших на атомный испытательный полигон. Потому что в гавани будущего Северодвинска корабли новоземельского назначения часто гостили, а то и становились здесь на зимний отстой. Полвека с той поры прошло, а служба, Новая Земля и Молотовск бывшим морякам хорошо помнятся. Об этом они делятся в своих рассказах…
 |
| Офицеры бригады сторожевиков. Справа – Валентин Орлов. Фото из архива Олега Химаныча |
СЕВЕРОДВИНЕЦ Борис Яковлевич Починков служил на штабном судне «Эмба»: «В нашем экипаже была сильная художественная самодеятельность. Даже командир Паншин к этому делу имел отношение – он стихи писал. Больше, как говорится, для себя, еще для «Боевого листка», а иногда и для песен, которые самодеятельность исполняла. Ребята, бывало, давали платные концерты. Конечно, это запрещалось, но как-то договаривались с клубными работниками и в Молотовске, и в Архангельске. На выручку от концертов покупали музыкальные инструменты. Был у нас свой оркестр, а в нем и баян, и аккордеон, и духовые, и струнные, даже бас-балалайку приобрели…
Многие увлекались спортом. Шлюпочные соревнования устраивали часто, даже когда стояли на Новой Земле. Каждая боевая часть выставляла гребцов. Самой сильной традиционно становилась команда
БЧ-V – там же здоровяки, кочегары. Правда, один раз, в Белушке это было, мы их обставили.
На «Эмбе» один год жил белый медвежонок. Его нам отдали с тральщика, который с Севера пришел. Где и как его взяли, не знаю. Медвежонка перегружали с борта на борт грузовой кран-балкой. На некоторых эсминцах, или вот на лидере «Баку», тоже медвежат держали, но бурых. А у нас – белый! Мы его посадили на цепь, и он с ней по одному борту ходил-бегал, а мы - по другому. Кормили его треской - тогда ее много ловили, прямо с борта, на поддёв. Трещина здоровенная, а мишка ее раз – и нету! У нашего штурмана ружье имелось, если он тюленя подстрелит, тюлень тоже шел медведю на пропитание. С камбуза он долго не ел – не его эта пища, но потом голод взял-таки свое. Бурые медведи к человеку привыкают, а белые нет. В Архангельске мы его на берег сдали – в зверинец или цирк, точно не скажу...»
Москвич Валентин Андреевич Орлов: «В середине 50-х наш «Кондор» входил в состав 6-й бригады сторожевых кораблей. В ней состояли еще несколько таких же сторожевиков 42-го проекта. Командиром нашего был капитан III ранга Анатолий Михайлович Косов, впоследствии – командующий Балтийским флотом. Корабли давали ход 29 узлов при хорошей мореходности и считались хорошо вооруженными. Знаю, что СКР «Беркут» доставлял так называемое «изделие», то есть ядерный заряд, из Северодвинска на полигон. Но основной нашей задачей считалась охрана акватории близ Новой Земли.
В Белушью губу, конечно, заходили неоднократно. Однажды, в 1956-м, застали день, когда там стоял транспорт для эвакуации местного населения. Грузили на него промысловое и охотничье снаряжение, нарты, ездовых собак, но все происходило как-то нешумно.
Случалось, мы брали на свой борт руководителей испытаний и членов государственной комиссии, чтобы доставить на полигон. Однажды, когда в губу Черную «везли пассажиров», был разговор, что среди них есть и знаменитый академик Анатолий Петрович Александров. Возили и обычных военнослужащих полигона. Помню, как брали роту охраны на Белушку. Офицеров разместили в каютах, а солдат - в двух кубриках. Солдатам тогда не повезло – кубрики пришлось задраить почти на двое суток, так как мы шли сквозь жестокий шторм».
Подробно с воспоминаниями участников первых испытаний атомного оружия на Новой Земле можно познакомиться в книге Олега Химаныча «Кузькина мать» Никиты», которая в эти дни издана вторым и дополненным изданием в ЗАО «Партнёр».
Олег АНДРЕЕВ