Номер от 11 июня 2009 г.

80 лет русскому моряку и литератору Виктору Конецкому Более привычно звучало бы – «писателю Конецкому». Но не пишу потому, что сам Виктор Викторович себя так не называл и не любил, когда его так называли. По строгому спросу он был убежден, что в русской литературе именовать себя писателем имеет право лишь человек, обладающий высочайшими нравственными качествами. Себя жесткий и самокритичный Конецкий

к таким не относил.

«ОН ВЕСЬ был из углов» - так сказал о Викторе Викторовиче его друг кинорежиссер Георгий Данелия. Конецкий дружил и нещадно ругал Валентина Пикуля, дружил, но жестоко рассорился с Юрием Казаковым, дружил, но не простил диссидентства Василию Аксенову, дружил, но дал отповедь Виктору Астафьеву, когда тот засомневался, стоило ли держаться блокадному Ленинграду... Таким был Виктор Конецкий.

Первый сборник его рассказов вышел в 1957 году, с 1969 по 2000 год, так сказать, с перерывами на штурманском мостике, он издал главный свой роман-странствие «За доброй надеждой» в восьми книгах: «Соленый лед», «Ледовые брызги», «Среди мифов и рифов», «Завтрашние заботы», «Третий лишний» и другие. Он написал сценарии фильмов «Путь к причалу», «Тридцать три», «Полосатый рейс», он автор многих страстных гражданских публикаций и выступлений в Союзе писателей… За всем многогранным творчеством Виктора Конецкого – собственная автобиография, крепко-накрепко вплетенная в судьбу Отечества. И убежденность: Россия – океанская страна. Недаром же Лев Анненский образно представляет творчество Конецкого не как «путь к причалу», а как путь России от причала, в котором каждое поколение вычитывает свое…

Подросток блокадного Ленинграда, воспитанник военного флота, офицер аварийно-спасательной службы, штурман дальнего плавания, морской скиталец и литератор, а главное, Гражданин. «От набережной Лейтенанта Шмидта я первый раз ушел в моря и сюда вернулся из последнего арктического рейса, - писал Конецкий. - И я всегда твердо знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не покину могил Смоленского кладбища и Пискаревки».

Сейчас опубликованы дневники и письма Виктора Викторовича. По сути, это несколько отдельных, даже самостоятельных книг, вышедших уже после его смерти. В них раскрываются и другие ипостаси Конецкого: драматург, художник, историк литературы, публицист. На тех же страницах думающий читатель обнаружит не только истоки его наивных надежд и представлений на заре ельцинских преобразований, но и глубокое разочарование, какое испытал от них же. Самые последние годы Виктор Викторович называл себя усталым человеком и зачастую производил впечатление личности, вконец запутавшейся в циничной казуистике новорусских времен. Но и в поздних своих размышлениях и суждениях Конецкий по-прежнему «был весь из углов». Быть может, оттого, что не утратил юношеского максимализма. Иначе жить он не умел.