Острую полемическую реакцию вызвал материал «Кто ты, помор? Живу я тут…» («КС», 23 апреля). Не вдаваясь в подробную дискуссию, предоставим ответное слово и нашим читателям – сторонникам идеи о поморах как самостоятельном малочисленном народе.
Прежде всего, развивается мысль о своеобразии генезиса поморов: «Да будет вам известно, что ненцы пришли в нынешний Ненецкий округ (бывший Печорский уезд нашей губернии) лишь в XIII-XIV веках, а название получили лишь в 1929 году. А до ненцев тут жил народ печора – генетически общий предок коми-ижемцев (которые тоже требуют считать себя отдельным малочисленным народом) и поморов-мезенцев. Карелы вообще пришли в Заволочье вместе с новгородцами… Поморы же – это вовсе не славяне (увы, об этом стало известно слишком поздно, когда появились генетические методы исследования населения), а прямые обрусевшие потомки коренного населения, в основном финно-угорского… Говорить, что поморы – потомки новгородцев, лишь потому, что у них много новогородских артефактов в культуре, так же нелепо, как утверждать, что латиноамериканские индейцы-католики, говорящие на испанском или португальском диалектах, являются европейцами… Генетически поморы – прямые потомки древнего автохтонного населения Заволочья, а значит, имеют полное право называться коренным народом».
Еще один оппонент основанием самостоятельного этнического статуса поморов считает самоопределение самих граждан и наличие специфического традиционного образа жизни: «Да не «живу я тут», а считаю себя помором. Две большие разницы! Некоторые, у которых вглубь на многие века сплошные поморы, уже считают себя русскими. И не надо им никаких прав малочисленного народа. Кто-то считает себя карелом (как считали себя карелами его предки), кто-то ненцем, кто-то татарином. Я бы на месте российского правительства дала права малочисленного народа только тем поморам, которые живут в деревнях Архангельской области и придерживаются традиционного образа жизни. Имеют домашнее хозяйство, рыбачат, охотятся...»
Борис ВОРОБЬЕВ