Его северодвинское СПО «Арктика» строит вместе с питерскими конструкторами. Далеко не каждый день в наше издательство приходят столь необычные собеседники, как Сергей Николаевич Ёлкин – главный конструктор комплексов связи атомных подлодок. Несколько слов о госте. Сергей Николаевич - петербуржец, заслуженный радист РФ, вся его профессиональная деятельность связана со специфической сферой в области разработки систем связи, в том числе и для нужд ВМФ.
СКАЖЕМ больше, Сергей Николаевич - из потомственных «связистов». Его отец Николай Алексеевич Ёлкин (а ему, кстати, уже 91 год) всю жизнь занимался радио, в частях связи прошел Великую Отечественную, после служил в армии, участвовал в испытании первого советского ядерного оружия, работал над созданием первых отечественных дозиметрических приборов.
- Сергей Николаевич, я слышал об уникальности организации, которую вы представляете. Причем не только в историческом плане, но и относительно того, какими разработками занимался и занимается ваш коллектив.
- Мы – старейшее радиопредприятие России, 29 ноября прошлого года нам исполнилось 97 лет. В 1911-м морской министр подписал документ о создании радиотелеграфной лаборатории для нужд Военно-морского флота. Ее создали, разместив на Васильевском острове Петербурга. Кстати, мы гордимся, что русский изобретатель радио Александр Степанович Попов работал здесь. Точнее сказать, он пришел в лабораторию из минных классов Кронштадта.
В советский период, конечно, наша организация претерпевала изменения и большинству известна как НПО «Коминтерн». Занималась она главным образом радиофикацией страны. По тем временам, когда еще слыхом не слышали о телевидении, центральные газеты и журналы доставлялись почтой, для страны с территорией от Западной Европы до Дальнего Востока и Средней Азии это было очень важным делом. В более поздний период мы разрабатывали системы обеспечения Всесоюзного радиовещания и стран социалистического лагеря, включая Кубу, работали над аппаратурой радиоприводов в авиации, по заказам оборонки занимались и дальней низкочастотной связью для Военно-морского флота. Чтобы перекинуть радиомост в любую точку Мирового океана, требуются мощные передатчики и приемные станции, антенные поля… К слову, на нужды моряков приходилось от 20 до 30 процентов от общего объема работ, которые вел «Коминтерн». Еще скажу: все наши атомные лодки оснащены нашими передатчиками, широко известные сегодня системы «Молния-Л», их модификации ЛМ, ЛМ1 – все это наши разработки. Главным конструктором этих комплексов являлся и является доктор технических наук Игорь Львович Андреев. Недавно ему исполнилось 70 лет. Пользуясь случаем, еще раз поздравляю его, желаю здоровья, творческих успехов…
- В нынешнем названии вашей организации присутствует слово «мощь» - Российский институт мощного радиостроения, РИМР. Звучит несколько необычно…
- Но не случайно. Станции низкочастотной связи относятся к сложным инженерным системам, строительство их ведется не одним днем, эксплуатация имеет много технических особенностей, есть огромные расстояния, есть мощная энергетика... Иными словами, это мощные комплексы.
В период экономических реформ НПО «Коминтерн» тоже подверглось структурным изменениям – на базе нашего научно-производственного объединения образовались три ОАО: «РИМР» («Российский институт мощного радиостроения»), ОАО «МАРТ» («Мощная аппаратура радио и телевидения»), которое занимается проблемами цифрового вещания, а также ОАО «Прибой» - завод, ведущий серийное производство, выпуск нашей техники. Иными словами, в свое время все мы стали «частниками», хотя, признаться, сейчас все больше ощущаем необходимость снова объединиться. Так сказать, есть время разбрасывать камни, но приходит и время их собирать. Руководит всем этим процессом наш генеральный директор Савелий Маркович Житомирский. К этой своей должности он прошел путь на нашем предприятии, что называется, от самых низов, он просто фанатик своего дела – мощного радиостроения. Я как-то пошутил на совещании, намекая на успехи своего отдела, мол, скоро надо переименовать предприятие, не меняя аббревиатуры, – Российский институт морского радиостроения. Он, кажется, обиделся…
- Сергей Николаевич, думаю, мы не раскроем большой тайны, если сообщим читателям о том, что ваши командировки в Северодвинск связаны со строительством «Юрия Долгорукого». На этой новейшей ракетоносной лодке и радиосвязь будет новейшая?
- Да, мы обкатываем на «Долгоруком» свое новое оборудование. Если брать прежние годы, случалось, что под опытовый образец нашей аппаратуры флот выделял нам свой корабль. А на испытаниях ведь не всегда все гладко идет, тогда и мы мучились, и флотские – у лодки ведь есть и своя программа боевого использования. В итоге, бывало, корабли уходили в море с неотработанными средствами связи. Позже мы решили сначала отлаживать «свои дела» на берегу (в этом, кстати, нам много помогает северодвинская «Арктика», у которой есть испытательные стенды и, главное, люди), а уж потом работать на корабле. А на «Долгоруком» у нас, можно сказать, плановая практика…
Вообще, говоря о сотрудничестве с «Арктикой», я бы хотел отметить начальника производства спецтехники Николая Даниловича Пашкова и его заместителя Юрия Михайловича Панченко. У нас есть такая поговорка: «Нет плохих связистов - есть плохие контакты». Следуя этой поговорке, скажу, что между нашим предприятием и северодвинской «Арктикой» не просто хорошие, а «золотые» контакты!
- Среди немалого числа аналитиков, а также историков нашего флота бытует представление о том, что советские, российские военные корабли по ряду тактико-технических характеристик традиционно соперничают, а то и превосходят зарубежные аналоги, а вот наши комплексы радиосвязи якобы числятся в традиционно отстающих. Так ли это?
- Здесь важно понять, что в основе подобных суждений несопоставимые вещи, поскольку морская связь советских, российских кораблей и кораблей США, стран НАТО строилась и строится на разных принципах. Поясню. У тех же США принята и действует так называемая распределенная система связи – по всему миру имеются зональные узлы связи, и расстояние между ними и кораблями максимум 400 миль. У нас такого не было и нет. Поэтому нашим военным морякам приходится держать связь, образно говоря, через голову потенциального противника. Например, чтобы связаться со своим кораблем в дальней Атлантике, радиосигналу нужно преодолеть не только огромное расстояние, но и пространства, контролируемые НАТО. На Тихом океане та же история - разговор возможен через ту же Японию. Вот почему и есть нужда в мощных передающих станциях, в антенных полях и во всем прочем, что обеспечивает связь по всему Мировому океану. Или вот еще. Мы, например, работаем над тем, как обеспечить скрытную связь с подлодкой на весь срок ее автономки, у американцев так остро задача не стоит…
Хотя, знаете, в дальних морях наших кораблей давно уже нет. Я слышал, американцы в Тихом океане настолько уверены в отсутствии нашего радиоперехвата и противодействия, что общаются со своим командованием посредством… Интернета. Но, как вы понимаете, вопрос об отсутствии наших кораблей в океане – это уже не к нам.
Иными словами, у нас и у наших потенциальных противников обоснования для разработки систем морской связи разные. Какие тут могут быть сравнения?
- Сегодняшний день, как я понимаю, создателям аппаратуры связи проблем не убавил...
- В частности, нас очень сдерживает слабая космическая группировка России. Спутников связи явно недостаточно. Правда, в последнее время положение, похоже, исправляется. По береговой инфраструктуре, которая обеспечивала флот, у нас тоже отставания. Они не случайны – пятнадцать лет ничего не строилось. У нас очень слабая отечественная элементная база. Ее нет, и чтобы нам, россиянам, создать что-то принципиально новое, сегодня это проблематично…
- Кстати, в середине января на эту ситуацию обратил внимание и вице-премьер правительства Сергей Иванов…
- Еще порой возникают проблемы с поставкой нам комплектующих. Очень неприятный момент, ведь особенность создания систем связи состоит в том, что на этом завязаны многие предприятия. Изделий у нас много, специализаций тоже, и представьте ситуацию, когда вдруг завод-изготовитель останавливает свое производство, да еще и оповещений о прекращении выпуска не дает. В этом смысле дело поставлено безобразно, тут другого слова и не подобрать. На Западе такого вообще быть не может, да и в Советском Союзе такого не бывало.
- А примеры обратного свойства, из советского прошлого, есть?
- Есть. Возникает, скажем, проблема, звоним на предприятие, которое за такие тридевять земель от нас, что тамошние люди море видели только в кино и на картинках, и чувствуем – товарищ на том конце провода нашей проблемы не понимает. Мы же всего и подробно по телефону сказать не можем. Вот тогда запускается в ход фраза или ее вариация: «Мы работаем на ракетно-ядерный щит Родины».
- Действует?
- Безотказно.
Беседовал Олег ХИМАНЫЧ