Это была моя третья по счету и последняя ракетная стрельба. Зима, полярная ночь и старт с так называемой необорудованной позиции, когда подлодка вдали от берега и нет никакого гидрографического обеспечения. В таких условиях точность стрельбы целиком зависит от штурмана.
МЫ НАХОДИЛИСЬ далеко в море - к северу от полуострова Рыбачий. Вся моя штурманская надежда была на комплекс «Сегмент». Но, как назло, «Сегмент» оказался неисправным - ненадежно работал блок осреднения при измерениях высоты небесных светил. Перед погружением в начальной точке галса замерили высоты трех звезд и произвели серию замеров азимутов. Решив задачу, я ужаснулся - фигура погрешности оказалась настолько большой, что принимать такое ненадежное место для счисления было нельзя. Известно, что море не прощает мелочей, а тут грубая ошибка!
А ведь еще перед выходом в море у нас была возможность устранить неисправность «Сегмента». Для проведения регламентных проверок системы все было готово - теодолитчики установили свои приборы, и оставалось дождаться ясного неба. Наконец в разрывах облаков начали появляться звезды, еще немного, и можно было начинать замеры! И тут по кораблю объявили… партийное собрание. Я буквально умолял своего командира, чтобы он разрешил мне не ходить на это собрание и закончить работу. Его ответ помню и сегодня: «Я не имею права отпустить вас с партийного собрания…» И это командир подлодки, который лучше, чем кто-либо, понимал значение проверки «Сегмента» перед ракетной стрельбой! Когда собрание закончилось, небо оказалось плотно затянутым облаками. С тем и ушли в море.
Стрелять предстояло по полигону Хальмер-Ю, это в районе Воркуты. За 40 минут до старта мы всплыли под перископ, подняли антенну «Сегмента», но из-за сплошной облачности смогли увидеть только диск луны. Что делать? На безрыбье и луна… Измерили ее высоту, взяли серию азимутов… Полученная поправка гироазимута была близка к предполагаемой, но рассчитанная линия положения луны опять проходила далеко не там, где надо… Это значило, что предстартового места у нас нет! А ракетчики тем временем уже готовились к пуску.
Тогда я махнул рукой на всю «автономность» и определил место подлодки обычными способами, а именно: замерил радиопеленг маяка Цып-Наволока и по системе «Лоран-А» замерил параметр одной линии положения, которая пересекала радиопеленг почти под 90 градусов. С тем и погрузились. А еще через несколько минут произвели пуск.
Обычно в таких случаях через 20-30 минут «приходило радио»: «Боевое поле ракету приняло» - и только потом поступало подробное сообщение, где указывался результат стрельбы. Но прошел час, два, а радиограммы не было! Что-то было явно не так.
Старший на борту подлодки, это был адмирал, буквально скрежетал зубами и грозился посадить нас, штурманов, на гауптвахту. Замполит курил, бросая в нашу сторону косые взгляды, и даже обещал в случае чего разобраться с нами в партийном порядке…
Только через 6 часов (!) мы получили по УКВ-связи от оперативного дежурного Северного флота сообщение: «Оценка - отлично». Оказывается, на полигоне Хальмер-Ю возникла какая-то проблема у связистов - то ли из-за погоды, то ли из-за поломки. Поэтому радиограмму от них мы и не получили.
Именно после этого случая я стал считать себя настоящим ракетчиком.
Ким КОСТИН, капитан III ранга, бывший штурман АПЛ К-19