В этом нет условности - судоремонтному заводу исполнилось 100 лет
В самом начале прошлого века голландские литейщики и металлисты по заказу товарищества Архангельско-Мурманского срочного пароходства изготовили стальные конструкции для будущих ворот корабельного дока, который строился на севере далекой России. Участок для его строительства выбрали в самом широком месте таежной реки Лаи, там, где ее воды сливаются с двинскими.
CОБСТВЕННО, с этих кованых ворот, что уже 100 лет исправно держат напор Двины, все и началось - сам док и возникший подле него поселок, который свое название получил опять-таки от него, от Лайского дока. Для Российского Севера начала прошлого столетия док являл собой сложное гидротехническое сооружение. Тогда он удивлял своими внушительными размерами. Стены и днище его с тщательностью покрыли и вымостили лиственницей - деревом не только поразительно стойким к воздействию воды, но и приобретающим с годами особую прочность. Сюда же из промышленно развитой Европы везли лучшие паровые машины, водяные насосы и оснастку.
Строили док почти восемь лет. Первым вошел и стал в нем «Император Николай II» - один из наиболее крупных пароходов товарищества. 30 мая 1907-го он своим протяжным гудком возвестил о появлении на Архангельском Севере нового судоремонтного завода.
К сожалению, к летописи Лайского дока историки и краеведы обратились с большим опозданием, когда множество свидетельств и документов уже оказалось бесследно утраченным, а очевидцы, современники многих примечательных событий своих воспоминаний нам не оставили. Остались лишь наиболее яркие ее страницы, хотя отыскать их стоило немалого труда.
Сегодня через Лаю переброшен автомобильный мост. Отсюда, в общем-то, и открывается главная панорама рабочего поселка. Трудно представить, какой она была в начале прошлого века, скажем, в период Первой мировой войны. Современники описывают устье реки как место низкое, сильно заболоченное, со слабой растительностью, «совершенно неприспособленное для каких-либо сельскохозяйственных работ» - так указано в документах при передаче земли в аренду Петру Ивановичу Витту - инициатору постройки и первому директору Лайского дока. Он входил в правление пароходства, отличался большой созидательной энергией. А вот портретов его история не сохранила. Однажды директор СРЗ Василий Николаевич Бойко привез в редакцию фото начала прошлого века, и наверняка среди 28 человек, запечатленных на ступеньках гидротехнического сооружения Лайского дока, был и Петр Иванович, но выяснить, кто же из них г-н Витт, так и не удалось.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ расчеты Витта полностью оправдались: развивалось судоходство, и док не простаивал, вскоре окупился и стал приносить прибыль, хотя главными и, пожалуй, единственными машинами в доке долгое время являлись паровые насосы, качавшие воду, а также механизмы, которые открывали и закрывали массивные стальные ворота. Имелись еще маленький электрогенератор и оборудование лесопилки. Что касается непосредственно судоремонта, то большинство операций рабочим приходилось делать вручную. В самом конце двадцатых на заводе появился первый кран, который «ходил» по рельсам, проложенным вокруг камеры дока. Паровой кран был очень скромной грузоподъемности, но по тому времени считался все-таки большим новшеством.
В 1923 году в Двинском устье сел на мель большой германский пароход «Веерхавен». Команда его оставила, а судовладельцы подумали да и отказались от него. Тогда аварийный пароход, который бедствовал несколько лет, сняли советские эпроновцы и привели в Лайский док. Клепаный корпус его восстанавливали, можно сказать, вручную: работали кувалдами и переносным горном. Когда же судно отремонтировали, дали ему новое название в духе постреволюционного времени - «Красный Октябрь». С ним пароход и вошел в состав Северного государственного пароходства и еще долго ходил под советским флагом.
Под этим же флагом в 1927-м отправился из Лайского дока в первый рейс и знаменитый «Персей» - первое научное судно Союза, построенное, между прочим, здесь же, на реке Лае. А потом были сотни больших и малых кораблей и судов, которые становились на большие и малые ремонты на местном СРЗ, в том числе и пароходы-первопроходцы Советской Арктики, а во время войны - знаменитые корабли Северного флота.
Уже по записям в докмейстерском журнале я изучал историю Лайского СРЗ с послевоенных лет и по наши дни. Эта удивительная, чудом уцелевшая рукописная книга дает представление не только о технических параметрах кораблей и дока - между ее строк ясно читается, как рос и менялся наш флот, как менялся сам завод, и как напряженно, порой самоотверженно работали на нем судоремонтники.
Трудовых династий в Лайском доке сложилось несколько. В отделе кадров завода мне назвали фамилии Черепановых, Перминовых, Голубиных, вспомнили и о Шишкиных, чей пращур Петр Петрович в 1935-м стал первым заводским электросварщиком. Самый большой общий трудовой стаж оказался у семейства Костиных - за 250 лет. Глава этого рода - Алексей Дмитриевич - отработал в доке 33 года, начинал котельщиком, «вырос» до главного инженера. У Перминовых общий трудовой стаж немногим меньше, но тоже за 200 лет. И рассказать о каждом из них можно немало. Вот, скажем, Мария Антоновна Перминова была кладовщиком, потом организовала первый детский сад в поселке, работала в сельсовете. Любопытный эпизод: по приглашению Сталина ездила в Москву на кремлевскую елку и привезла оттуда подарки для поселковых ребятишек. А Ульяна Андреевна Исупова - ее сноха - здесь же начинала с мужской, ныне непривычной нашему слуху, специальности - угольщика. Об этом рассказала мне Вера Александровна Третьякова, отработавшая на заводе 34 года. Она человек в Лайском Доке известный, и тоже из династии Перминовых... Вот так из года в год, от одного поколения к другому тянулись ниточки судеб многих, кто связал свою судьбу с Лайским доком.
В самом облике завода и поселка любой приезжий обязательно отмечал сразу несколько самобытных черт. Это и старый, голландской постройки земснаряд «Двина», чья паровая машина до последнего времени давала доку и жилым домам тепло, и целая флотилия маломерного флота «под мостом», и своеобразные водонапорные башни в районе бывшего жиркомбината, и портальные краны, и густая зелень высоченных тополей - в ней утопал завод...
Вот только последние годы завод жил очень тяжело, и это не удивительно, ведь если, в конце концов, сумели разорить такой крупный СРЗ, как «Красная кузница», то уж каково приходилось Лайскому доку? Но завод работал...
Еще хочется сказать: мы, журналисты, с коллективом Лайского дока дружили много лет. Повелось это еще со времени, когда директорствовал там Владимир Алексеевич Семьин, а продолжилось при Василии Николаевиче Бойко. Все по-доброму у нас ладилось. Наверное, оттого, что в основе лежало взаимное доверие. Начальство секретов от нас не таило даже в не лучшие для завода времена. Мы знали судоремонтников, о некоторых из них писали, а к 95-летию Лайского дока даже помогли оформить летопись коллектива. И на проходной предприятия нас хорошо знали - на территорию пропускали без церемоний, как своих. Мы обычно «делали круг» по заводу, отмечали перемены, беседовали с людьми, фотографировали и, если не возникало вопросов или же время нас торопило, уезжали, даже не заходя к начальству. Факты и цифры перед публикацией, конечно, подверяли...
Так было до того момента, пока в Лайском доке не появился новый, нынешний собственник. Случилось это в 2005-м. На перемены обратили внимание не только мы, журналисты. Первым делом новые хозяева принялись за полувековые деревья на территории завода - их спилили. Тогда же предприятие опоясал непроницаемый бетонный забор, а на проходной приветливых вахтерш сменили угрюмые коротко стриженые молодцы. Новый собственник сразу как бы задекларировал - мое! Но это ладно, хуже - о былом доверии пришлось забыть, на территорию нас уже не пускали, ссылаясь на отсутствие указаний начальства. А начальство всякий раз отсутствовало. Так что познакомиться с оным нам так и не удалось. Даже по телефону. Сами же новые хозяева к тому не стремились. На том, к сожалению, и закончилась дружба...
А потом до нас стали долетать отголоски разборок, в которых участвовали и экологи, и прокуратура, и даже ОМОН, якобы помогавший должностным лицам войти на территорию частного Лайского СРЗ...
Ходят слухи, нынче у предприятия работы хоть отбавляй, на несколько лет вперед. Ну и хорошо, если так. Правда, признаков процветания мы пока не увидели. По крайней мере, по эту сторону заводского забора.
Олег ХИМАНЫЧ