Номер от 9 августа 2006 г.

В них прошлое удивительно перекликается с настоящим

Сергей Доморощенов - известный в Архангельской области журналист. Сейчас заместитель редактора «Правды Севера», автор книг очерков, интервью, краеведческих исследований. Публикуемые сегодня короткие рассказы родились в результате тщательных архивных поисков Сергея Николаевича. Все его истории касаются поморской старины, но исторические параллели прослеживаются и с нашим днем…

Фраза, убившая дело

Весной 1891 года из морского министерства от директора маяков и лоций Белого моря пришло письмо архангельскому губернатору князю Николаю Голицыну.

Стоит его процитировать: «Главное гидрографическое управление от 14 минувшего марта за № 739 сообщает мне, что по случаю бывшего 4 сентября прошлого года в реке Мезени крушения английского парохода «Говард» его превосходительство управляющий морским министерством изволил выразить мысль, не будет ли своевременным учреждение в городе Мезени лоцманского товарищества ввиду развивающегося в той местности судоходства, а поэтому и на основании 7-го пункта Положения о морских лоцманах… просит собрать необходимые данные о возможности учреждения в городе Мезени лоцманского товарищества…»

Началась обширная чиновничья переписка. В декабре того же года князь Голицын написал в Санкт-Петербург: «Приходящие к мезенскому порту иностранные паровые и парусные суда проводятся ныне к месту стоянки и обратно частными лицами, а русские поморские - самими шкиперами. Настоящие вольные лоцмана, занимающиеся проводом на мезенский рейд и обратно иностранных судов, принадлежат к числу жителей приморского селения Семжа Дорогорской волости, из числа коих большинство вполне удовлетворяет требованиям ст. 11 Положения о морских лоцманах». Губернатор попросил директора выработать «проэкт» устава товарищества, добавив, что на содержание лоцманов может потребоваться помощь казны.

Об этом сказано на 28-м листе архивного дела… Можно предположить, что эта фраза и решила исход и переписки, и самой идеи: на том же листе дело и заканчивается. Видно, казна в деньгах отказала.

Напрашивается вывод: всю-то жизнь в России с деньгами туго на необходимые дела!

Скупые платят дважды

В 1892 году от директора маяков и лоций морского министерства архангельскому губернатору пришло письмо, в котором говорилось о том, что было бы полезно «организовать по берегам Белого моря и в приморских портах станции для производства сигналов о штормовых предостережениях».

Эти станции предлагалось устроить в Архангельске, Онеге, Мезени, Кеми, Сумском посаде и селении Сорока. По расчету, на устройство станции требовалось до 250 рублей. Плюс затраты на прислугу из двух человек - по 180 рублей в год. Средства предполагалось изыскать у лесопромышленников и судовладельцев губернии.

Губернатор дал поручения уездным исправникам. От них ответы пришли неутешительные. Как написал руководитель губернии в морское ведомство, «почти все лица, заинтересованные в этом деле, отказались от участия в расходах, мотивируя свой отказ главным образом неимением на это достаточных средств». Он ссылался на рапорт мезенского исправника: «…Администрация завода Русанова мотивами отказа выставила и без того значительные ежегодные затраты по промеру фарватеров, устройству бакенов и знаков, содержание лоцманов и, главное, серьезное намерение владельца завода прекратить лесное дело как ставшее невыгодным вследствие развившейся конкуренции, высоких лесных пошлин и вообще неблагоприятных условий. Купец Ружников отказывается… вследствие предстоящих крупных затрат на достройку завода, а судовладельцы по недостаточности средств вообще…»

А вот судовладельцы Патракеевской волости Архангельского уезда отказа не дали. Мало того, задались вопросом: нельзя ли устроить две станции - одну в Архангельске «на площади от церкви Михаила Архангела к Соборной пристани», а другую - на юго-западной оконечности острова Мудьюг?

Патракеевцы предлагали деньги на станции собирать «со всех без исключения судов, плавающих в Белом море, то есть не только русских, но и с иностранных», а также привлечь к этому всех пароходовладельцев, лесопромышленников и прочих заинтересованных лиц. Под письмом больше 20 подписей.

Первым подписался Игнатий Иванович Бурков. Сын рядового крестьянина, он накануне 1917 года вошел в первую тройку самых богатых судовладельцев Севера. В автобиографии он писал: «Окончив курс мореходной школы, я начал самостоятельно строить небольшие парусные суда… Незаметно в течение нескольких лет превратился в судовладельца». Постепенно, благодаря личной инициативе, опыту, неустанному труду, он достиг того, что его пароходное предприятие заняло первое место после товарищества Архангельско-Мурманского срочного пароходства. Добавлю, что Бурков стал богаче, крупнее как предприниматель и потому, видимо, что был дальновиднее мезенских и других коллег.

«Мгла» и есть мгла

Читая старые газеты или документы архивов, невольно сравниваешь «дела давно минувших дней» с тем, что происходит теперь.

«Знак… в Белом море в проливе между островом Жижгинским и Летним берегом разрушен последними осенними бурями. Весной этот знак предполагается возобновить…» - прочитал я в номере «Архангельских губернских ведомостей» за 20 октября 1907 года. И вспомнил, что один из мезенских рыбаков-любителей в 1990 году рассказывал мне, что в районе деревни Мгла на море плавать стало опасно: разрушен знак. Я по этому поводу написал в Архангельск-20 командиру войсковой части, в ведении которого находятся эти навигационные сооружения. Получил ответ: знак «Мгла» будет восстановлен в навигацию 1991 года.

В 1995-м тот же рыбак сообщил: по той же причине плавать у Мглы крайне опасно...

Медали из рук надзирателя

В 1900-1902 годах лейтенант Александр Колчак участвовал в экспедиции барона Эдуарда Толля, закончившейся для некоторых полярников трагически. По возвращении будущий лидер белого движения организовал новую экспедицию - для поисков партии Толля. В 1903 году в опасный путь с ним отправились и четверо мезенцев. Один из них - Илья Яковлевич Иньков вместе с известным путешественником Никифором Бегичевым спас Колчака, который едва не утонул, прыгая через трещину и угодив в воду.

Наградили отважных поморов Алексея Дорофеева, Михаила Рогачева, Алексея Олупкина, Илью Инькова лишь в 1909 году. Золотые медали с надписью «За усердие» на Станиславской ленте пришли в Мезень почтой из Санкт-Петербурга, из Императорской Академии наук. Было бы понятно, если бы вручал их исправник - главное лицо в уезде. Однако сделал это полицейский надзиратель Мезени. Исправник же со спокойной душой рапортовал о выполнении поручения, данного губернатором.

Может, потому, что не оценили власти самоотверженности мореходов, и не сохранилось в Мезени почти никаких воспоминаний ни об участниках той экспедиции, ни о награждении. Да и о медалях не слыхать. Одна из них вроде бы находилась в мезенском поселке Каменка. Но похоже, теперь ее там нет. Однако, возможно, у кого-то в Мезенском районе или в области она все-таки имеется. Хорошо бы увидеть ее на одной из музейных выставок.