Корабельная сторона
Номер от 12 декабря 2005 г.

За каждой фотографией – судьба
Коллекционер Александр Сидоров убежден в этом, и делает так, чтобы прошлое стало нам ближе и понятнее

По основной профессии архангелогородец Александр Иванович Сидоров - инженер-экономист, в свое время он окончил АЛТИ. Однако его осведомленности о прошлом нашего края может позавидовать иной историк.

Столь широкими, а порой уникальными познаниями Александр Иванович во многом обязан своему давнему пристрастию коллекционера, ведь тот, кто по-настоящему увлечен этим занятием, стремится не к простому собирательству старинных вещей, а к исследованию истории каждого раритетного предмета. В данном случае, встретившись в редакции, мы вели речь о старых фотографиях.

- Александр Иванович, ваша основная профессия вроде бы не располагает к краеведческому поиску. Но и пришлым словом хобби я бы ваше занятие не назвал - настолько все у вас профессионально. С чего все началось?

- Коллекционером, можно сказать, я стал давно. А началось классически - с почтовых марок, кто из нас в детстве ими не увлекался? Однажды старший брат подарил мне на день рождения свой альбом, я продолжил его коллекцию. Тогда же у нас дома была фотооткрытка с известным историкам сюжетом - «Пожар на Смольном Буяне». Был момент, когда я на нее выменял марки, а позднее в серии из 10 открыток старого Архангельска вдруг увидел такую же. Вот тогда и появился у меня интерес не только к маркам. Кое-что из своих «неликвидов», как начинающему, мне продали маститые собиратели. С этого пошло и поехало... Опять-таки старший брат в свое время внештатником сотрудничал с городским бюро экскурсий, историю Архангельска, нашего Севера знал неплохо. От него я узнал немало.

- У меня в руках одна из любопытнейших фотографий вашей коллекции: начало прошлого века, группа нарядных людей на мостках пристани, люди и на причалившем катере. На борту катера странное для наших мест название - латинскими буквами - «HuHu»...

- Я предполагаю, эти люди каким-то образом связаны с известной «немецкой слободой», которая была в Архангельске. Возможно, и катер оттуда. Поэтому у него такое название...

- На обороте снимка карандашная надпись - «Кегостров. Свадьба»... Послушайте, а ведь это прямым образом иллюстрирует, что за каждой фотографией стоит чья-то судьба?

- Да, за каждой фотографией чья-то судьба, но проблема в том, что далеко не каждый снимок имеет свою ясную историю. Случается, что о ней вообще ничего неизвестно. Скажем, есть групповой снимок людей, а кто они, где, в какой момент жизни, по какому поводу запечатлелись на снимке - это не известно. В том и состоит суть исследовательской работы, чтобы это выяснить. Хотя «работа» не совсем то слово, когда есть живой интерес загадку разгадать.

Знаете, бывает, приходит в руки во всех отношениях хороший снимок, но владелец про него не может ничего ни сказать, ни пояснить. Его деды уже ушли, а сам он ничего не скажет и не вспомнит, оттого что не знал и не знает своей родословной. Ну, в крайнем случае покажет на снимке - вот, мол, это мой дед и все. А кто остальные люди? Ему это и раньше-то было неинтересно.

- Люди, которые не знают своей родословной, - сегодня это частое явление?

- Как о явлении мне трудно сказать. Большинство фотоснимков приходит к коллекционерам не от владельцев, а через руки перекупщиков, а эти тем более ничего не могут пояснить.

- Но ведь, случается, снимки приходят и по-другому...

- Случается. Однако и там выяснить происхождение не всегда удается. Вот как-то предложили мне серию старых почтовых открыток, штук десять, я взял. Смотрю, хозяева пастиком зашриховали так называемую «оборотку», то есть ту сторону почтовой карточки, где пишется сообщение. Бывает, так делают наследники, которые, как говорится, добрались до старых снимков и которых интересует лишь их рыночная стоимость. А бывает, владельцы просто зачеркивают текст, чтобы «перед чужим глазом» не мелькала их фамилия, или полагая, что сообщение раскрывает некие сугубо личные отношения, которые нежелательно делать «достоянием» других. Но ведь они так важны для нас, исследователей! Отсутствие фамилий, имен, дат на той же открытке значительно принижает ее историческую ценность и, тем более, обрывает всякие связи, по которым можно выяснить легенду фотоснимка. Правда, порой такие зачеркивания сделаны карандашом, и текст все же удается восстановить, хуже, когда чернилами. Тут уж ничего не поделаешь.

- То есть люди не понимают, какую ценность могут нести их старые вещи, в том смысле, какой информацией они обладают о прошлом?

- Был такой случай - женщина принесла для сдачи в букинистику подержанные детские книжки. Всем им - грош цена! Когда случайно разговорились, выяснилось - дома у нее были два альбома старых фотографий. Ей они достались по наследству от родственника, который в свое время был сослан в Архангельскую губернию, кажется, какой-то бывший офицер царской армии или что-то в этом роде. Так она, представляете, эти альбомы отправила в мусорный контейнер, совершенно уверенная, что они не представляют никакого интереса. Да что там контейнер! Из-за своей неосведомленности люди порой такие ценные вещи в печках жгут!

Хотя, знаете, есть пример иного свойства - не так давно появилось такое понятие как «интеллектуальные бомжи». Это чисто условное понятие. Суть здесь не в том, что человек не имеет постоянного места жительства, а в том, что они, подобно бомжам, ищут в мусоре ценные с точки зрения коллекционера или букиниста вещи. Те же старые фото. Эти люди, в отличие от реальных бомжей, понимают ценность своих находок, потому и прозваны «интеллектуальными».

- Хочу поинтересоваться у вас творческим наследием Калестина Коробицына, и вот почему. Именно этот человек сделал самые первые снимки на строительстве поселка Судострой, его по праву можно назвать первым фотолетописцем Северодвинска.

- Пожалуй, его снимков в ходу немного. При этом порой затруднительно установить, его ли это снимок или же другого автора. Калестин Степанович, к сожалению, зачастую не помечал свои работы ни автографом, ни именным штампом, как делают это сейчас.

Вот вам еще пример. В 60-х издавали на продажу такие небольшие наборы фотографий с видами Архангельска. Снимки малоформатные - 6х9, всего в наборе их 10. А тираж приличный - 10000 экземпляров, указана серия № 2, значит, по меньшей мере, был еще один такой набор... В авторах значится некая артель «Фото», а вот конкретного авторства нет, хотя, похоже, делал их Коробицын. Но это не точно: может быть, делал он, а вместе с ним еще кто-то - на то она и артель... Поэтому установить авторство трудно.

К тому же, куда «ушел» архив Коробицына после его смерти, я не знаю.

- Тогда спрошу еще об одном патриархе архангельской, но уже дореволюционной, фотографии - Лейцингере Якове Ивановиче.

- А вот его снимков сегодня «ходит» много. Точнее сказать, снимков под его «маркой». Я имею в виду и те, что сделал сам Яков Иванович, и те, что ему приписываются. Приписываются отчасти по незнанию. Приведу хотя бы такой пример. В свое время жил в Архангельске фотограф по фамилии Терентьев. Работал он в пароходной компании у знаменитого предпринимателя Буркова, много снимал, уже после революции уехал в Таганрог, жил там и в 1920 году умер. Когда после смерти нашли его снимки и негативы по Архангельску, почему-то решили, что авторство их принадлежит... «знаменитому Лейцингеру», о том и объявили. При этом даже не обратили внимания на даты: Яков Иванович умер в сентябре 1914-го, а некоторые снимки, найденные у Терентьева, сделаны позже, уже в период интервенции.

- И все-таки патриархом считается именно Лейцингер.

- Да, так уж сложилось, хотя справедливости ради нужно сказать, что в Архангельске в период жизни здесь Якова Ивановича были и другие фотографы, работали несколько ателье. Например Красильникова, Висте, а многие и по сей день чуть ли не убеждены, что первое из них открыл именно Лейцингер. Это не так. Вообще, первое фотоателье появилось в Архангельске в 1882-м, то есть до появления здесь Якова Ивановича.

- Кстати, немногие знают его родословную...

- Отец его был швейцарским сыроделом, которого «выписал» в Россию один из вологодских предпринимателей-промышленников. Уже после того, как отец Якова Ивановича умер, этот предприниматель счел себя обязанным участвовать в судьбе молодого Лейцингера. Благодаря этому Яков получил образование и здесь же в Вологде начал первые свои фотографические опыты. Архангельск был позже...

К слову, с вологодским периодом его жизни связана одна из загадок, которые оставил этот человек. Вот есть серия старых снимков Вытегры, она состоит из восьми фото. Некоторые авторство их приписывают Якову Ивановичу, предполагая, что он, будучи еще молодым человеком, мог из Вологды выехать в Вытегру «на этюды». Но у меня по этому поводу имеются сомнения, хотя бы потому, что Вытегра тогда не была вотчиной вологжан, она относилась к Олонецкой губернии...

- Признаться, в свое время меня восхитила фотография выпускников Архангельской мореходки начала ХХ века, где вы отыскали скромно стоящего будущего полярника-героя Александра Кучина. Или вот снимки с капитаном Ворониным - насколько я знаю, это большая редкость...

- Ко мне они «пришли» через одного коллекционера. Версия такова, что к нему они попали из семьи родственника жены Воронина, который ходил в море с Владимиром Ивановичем на ледоколе «Сталин». Один из снимков 1929 года однозначно побывал в семейном альбоме капитана: об этом свидетельствует дарственная надпись фотографа...

- А вообще, много ли в мире коллекционеров «вращается» снимков морской тематики?

- Старинных снимков по морской тематике раньше, на мой взгляд, было меньше, сейчас стало больше, причем и оригиналов фотографий, а также их фоторепродукций. Потому что к этой теме появился общественный интерес, в том числе и среди северодвинцев.

Беседовал Олег ХИМАНЫЧ