Первый пароход на Северной Двине появился еще в 1825 году. Как утверждают историографы, то был колесный буксир «Легкий», построенный, к слову, А.М. Курочкиным на Соломбальской верфи, снабженный паровой машиной Ижорского завода и предназначенный исключительно для работы на портовой акватории.
ПРАВДА, пароходы затем очень долго приживались на двинских водах, и многочисленные мачты парусников, порой из них «вырастал» целый лес, вплоть до Первой мировой войны так и оставались классическим атрибутом картины главного рейда Архангельска. Кстати, работы известного северного фотомастера Якова Лейцингера служат тому подтверждением.
Справедливости ради скажем, крупные парусные суда здесь все же были редкостью. По большей части в местах якорных стоянок и швартовки теснились поморские лодьи и шхуны местной беломорской постройки. Наиболее частыми гостями указываются суда из Онеги и Кеми, реже Сумского посада. Немало приходило промысловых и купеческих судов из Колы и Александровска-на-Мурмане.
Иноземный парусный флот прибывал главным образом из Норвегии. Прочие европейские моряки к концу XIX века практически уже отказались от эксплуатации парусов. В списках судов, посещавших Архангельск, например, под голландским и британским флагами, большинство значатся как пароходы или парусно-паровые суда.
На этом снимке из домашней коллекции архангелогородца Андрея Ивановича Барышникова, авторство которого установить не удалось, запечатлен один из дней навигации конца XIX века: поморские лодьи и шхуны, стоящие на Северной Двине. Мы даже попытались подсчитать, сколько их? Получилось не меньше двадцати. На воде, к слову, хорошо различим плавающий лед. Вот только осень это или весна?
Можно предположить, что фото было сделано где-то в центральной части городской набережной: на первом плане - характерная для парков и скверов «узорная» деревянная изгородь.
И еще любопытная деталь: на одной из многочисленных мачт мы видим человека, работающего с такелажем. Поднялся он довольно высоко, и ясно, что действия его не лишены риска: лишнее подтверждение тому, что труд моряка во все времена требовал не только профессиональной сноровки, но и храбрости.
Олег ХИМАНЫЧ