Когда-то поселение на Канинском полуострове заслуживало такого сравнения
Этот снимок сделал в свое время известный архангельский фотограф Калестин Коробицын. На обороте его коротенькая подпись: «Шойна. Разделка камбалы». Признаться, такого количества рыбы, устлавшей доски причала будто крупные листья в осеннем парке, мне еще не доводилось видеть...
НЕМНОГИЕ знают, что сам рыбацкий поселок Шойна возник в устье одноименной тундровой речки в начале тридцатых годов прошлого столетия. До этого здесь было лишь небольшое становище, которое иногда посещали еще и кочевые ненцы. А главной причиной появления здесь нескольких перерабатывающих заводиков, грузовых причалов и, собственно, колхоза, послужили большие рыбные запасы у западного берега Канинского полуострова, которые, как говорят, обнаружились почти случайно. В старину этот промысловый район Беломорья щедрым не считался.
А в эпоху ударных вахт и встречных планов в районе Канинской рыбной банки промысел вели уже многие беломорские колхозы. Как вспоминают старики, в иные годы на рейде Шойны одновременно ожидали разгрузки до 70 парусно-моторных судов. В одну из таких путин, видимо, и побывал в поселке фотомастер Калестин Коробицын. В те дни, как видим, хорошо шла камбала, которую прямо на причале перерабатывающего завода шкерили специальные бригады женщин...
Однако рыбное изобилие, которым природа одарила Шойну, конечно же, не могло быть беспредельным. Через пару десятков лет флотилии добытчиков окончательно подорвали местные биоресурсы. Более того, своими тралами рыбаки, что называется, «соскребли» всю донную растительность, которая не только служила кормом многим морским обитателям, но и «скрепляла» песчаную поверхность. Как следствие, в отливы, а они у Шойны высоченные, с обнаженного дна морские ветры двинули песчаные дюны прямо на поселок. А с ними бороться бесполезно...
В августе 1990-го я застал Шойну в глубочайшем упадке: мрачные развалины рыбокомбината, разбитые корпуса парусно-моторных шхун на осушке берега и десяток домов, занесенных песком по самую кровлю. Промысел вели считанные колхозники, да и ловили-то они, по правде говоря, больше себе на прокорм. Огонек жизни в поселке еще поддерживала воинская часть, расположенная неподалеку да гидрографы и смотрители маяка, установленного на вершине дюн.
Много лет спустя в альманахе «Белая горница» я отыскал поэтические строки Ильи Иконникова. Стихи так и называются - «Шойна» и передают настроение того времени, когда «рыбный Клондайк» был уже в прошлом.
Изо всех щелей дует ветер -
Трое суток, и не устал!
Этим мерзлым, нерыбным летом
Неуютен рыбацкий стан.
Бурый чай в раскаленной кружке,
Хлеб без масла да горький дым...
Где ж ты, камбала-подружка? -
Кильку в соусе вот едим!
Шторм на море. А холод лютый,
Не июнь, а почти мороз!
И не рыбицу, а простуду
Я со стана в село принес...
Так сижу да гляжу в окошко
В председателевой избе.
А на лавке - горшок и кошка,
И ненастье гудит в трубе.
И шипит репродуктор... Боже!
Это ж послевоенный быт!
Телевизор не кажет тоже,
Хоть и в красном углу стоит.
Олег ХИМАНЫЧ