В 1961 году я ходил капитаном на пароходе «Петровский»
В один из зимних дней мы прибыли в египетский порт Александрия с полным грузом игаркского пилолеса. Стоянка выдалась долгая и нудная, и поначалу я даже обрадовался, когда на борт поднялись два соотечественника: представитель нашего торгпредства в Каире и приехавший из Москвы чиновник «Экспортлеса», молодой человек с обычным столичным апломбом, но с крайне скромными понятиями о морских лесных перевозках.
ЗАБЕГАЯ несколько вперед, отмечу, что отношения у нас с ним не сложились сразу, и когда за первой выпивкой я решил несколько остудить его напыщенность, спросив, кем его отец работает в Москве, он понял, куда я гну, и сухо ответил: «Не министром лесной промышленности».
Мне было известно, что груз адресовался частной фирме «Базель-паша», которая перепродавала лес ряду арабских стран. Фирма эта старая, в центре Каира гордо красовалось высотное здание, на котором огромными неоновыми буквами светилось имя хозяина - Базель-паша.
Меня, правда, несколько удивляло, что после свержения Фарука, когда все крупные частные предприятия были Абдель Насером национализированы, монополист Базель-паша умудрился сохраниться и даже процветал.
- Это имеет свое объяснение, - пояснил представитель нашего торгпредства, - Базель-паша с Насером при Фаруке в одной тюремной камере сидели.
Разница заключалась в том, что молодой офицер Насер сидел за подготовку госпереворота, а миллионер Базель-паша - за банальную драку. Насер сидел на общих правах и довольствовался тюремной похлебкой, а сын миллионера Базель-паша заказывал себе обеды в лучших ресторанах Каира и делился ими с Насером. Злые языки говорили, что, придя к власти, Насер не забыл однокамерника и, в виде исключения, не пустил того по миру.
В какой-то день мои новые знакомые вновь заявились на борт судна. Москвич был как всегда настырен:
- Мне необходимо решить некоторые вопросы с Базель-пашой, - заявил чиновник. - Рестораном его не удивишь. Я хочу затащить этого богача на ваше судно. Деньги у меня на эти цели есть, но надеюсь, что в ваших представительских фондах найдется икра, семга. Конечно, у меня все это было. А он продолжал поучать:
- Учтите, это араб, а потому на столе не должно быть никакой свинины, даже вареных колбас! Водку они тоже не хлебают, а поэтому «Столичную» для нас, а для него сухое вино. Это важно, крайне важно.
Настал день приезда гостей из Каира. Базель-пашу сопровождал хорошо одетый араб, секретарь-переводчик, полиглот и крайне почтительный господин. Базель-паша оказался крупным, средних лет арабом, скромно одетым и простым в общении человеком.
Чем угощать магометан, я знал и без поучений москвича, а потому, кроме икры и семги, на столе были заливная рыба, крабы. После первых рюмок вежливости москвич завел разговор о пилолесе средней полосы России, уступающем в качестве северным породам.
- Я недавно был в Москве, - перебил москвича Базель-паша, - и мы этот вопрос с господином (он назвал фамилию, очевидно, крупного начальника) обсуждали. Он в курсе!
Разговор на лесную тему вроде захлебнулся. Базель-паша заговорил о Москве, о гостинице, где он всегда останавливается, о музеях столицы, о московских знакомых. Он подчеркнул, что курит только модные «космические» сигареты «Лайка», а пьет только «Столичную». Как бы подтверждая сказанное, сам себе налил полфужера водки и выпил за Москву. К сухому вину у всех мигом пропал интерес, зато дверка холодильника, где хранилась «Столичная», забрякала чаще.
Москвич еще раз поднял разговор о сортности леса, который Базель-паша закупает у нас, и опять неудачно.
- Когда я принимал приглашение капитана посетить его судно, то не предполагал деловых переговоров!
Ах вот оно что! Оказывается, это я пригласил миллионера. Интересно. А вообще-то я и не жалел. Визит Базель-паши пошел на пользу и судну, и экипажу, а следовательно, и мне. Дело в том, что на выгрузку нашего судна ежедневно пригоняли 250 арабов-феллахов, по 50 человек на каждый трюм, нанятых тут же, прямо на причале. Они, как тараканы, расползались по судну, лезли во все щели, а поскольку были нечисты на руку, перли все, что плохо лежало или что можно было отвинтить. Тут свою роль сыграл Базель-паша. Он дал мне визитную карточку, на которой нарисовал несколько арабских закорючек, сказав: «В случае чего покажите это стивидору».
Случилось так, что пришлось однажды этим воспользоваться, - сработало магически!
Мало того, через пару дней Базель-паша подогнал к борту судна автомашины и организовал дармовую экспедицию в Каир. Район пирамид мы гордо объехали верхом на верблюдах, а вот со знаменитым Каирским музеем древностей произошла заминка - он оказался закрытым на переучет ценностей. Дело в том, что перед приходом судна в Египет там разразился грандиозный скандал. Наш советский египтолог обнаружил отсутствие трех золотых посохов Тутанхамона из двенадцати, хранившихся в музее под особым наблюдением. Наш египтолог стал знаменитостью в Каире, о нем писали в газетах, ему козыряли полицейские, ибо, когда проверяющие копнули глубже, у них волосы встали дыбом: оказались украденными и другие золотые изделия, даже кольца с пальцев некоторых мумий. Хотя музей был закрыт, но звонок Базель-паши распахнул перед нами врата хранилища древних драгоценностей, правда, осматривали мы их в сопровождении взвода полицейских. Но вернемся на судно, к столу, где мы настойчиво потчевали Базель-пашу, а он стойко ничего не ел, а только нарзаном запивал «Столичную». Заметив мое беспокойство, секретарь-переводчик тихонько шепнул:
- Тут не совсем обычная, семейная история действует... Спросите у него, может, расскажет...
После очередного фужера водки без закуски я осторожно спросил Базель-пашу:
- Простите, но, может, вы на диете?
Гость несколько задумался и рассказал следующую историю. Много лет тому назад дед Базель-паши своим трудом привел фирму к вершинам благополучия - они стали миллионерами. Однажды, купаясь с яхты в море, он утонул, и только через несколько дней его труп, изъеденный крабами и рыбами, выбросило на городской пляж. Семья покойного тяжело пережила утрату и поклялась не прикасаться ни к чему съестному, что связано с морем. Вот где крылась причина столь странного поведения Базель-паши за столом.
Я, естественно, переполошился. Однако Базель-паша сразу успокоил меня, причем самым непредвиденным образом:
- У вас, капитан, свиная тушенка в кладовке имеется? Вот и отлично, тащите ее быстро сюда! Я служил в американской армии, привык к ней и даже полюбил.
Черт-те что! Водка, свиная тушенка... Тоже мне, правоверный магометанин!
Сидели долго и основательно. Когда гости разъехались, я обнаружил на вешалке забытый дождевой плащ Базель-паши, под мышкой которого, по шву, зияла огромная дыра, - понравился мне этот миллионщик, курящий нашу «Лайку», понравилась даже дыра на плаще и его неожиданные кулинарные выкрутасы.
Как-то рассказал друзьям об этом визите. Меня спросили, во сколько обошелся прием гостей и как мы с москвичом делили расходы? Я не ответил на этот вопрос, а посоветовал спросить у любого знакомого капитана, как это делается, когда всяческие «представители» приводят на судно «нужных людей».
Давно это, правда, было - во времена Хрущева. Сегодня, дай бог, иначе!
Юрий ЖУКОВ