Только корабли – живые памятники, - утверждал Виктор Конецкий
На этом снимке из альбома петрозаводчанина Алексея Анохина запечатлен старый советский теплоход «Челюскинец». Не «Челюскин», а именно «Челюскинец», нареченный так в честь героев известной полярной драмы.
B МОРСКОМ Регистре очень скупо, но с канцелярской точностью приведены все его главные характеристики: построен в 1936-м в Ленинграде, водоизмещение - 5114 тонн, длина - 121 метр и так далее. Даже международные радиопозывные его указаны - UPNA…
Но в новейшую историю Советского Союза и, между прочим, русской литературы пароход вошел еще тем, что на его мостике нес штурманские вахты наш замечательный писатель Виктор Конецкий, подаривший затем читателям свою повесть «Среди мифов и рифов».
«Осенью шестьдесят восьмого года судьба привела меня на самый длинный в мире теплоход. Он был уже здорово стар. Уже побаивался открытых океанов и даже малосольных льдов Финского залива. Мы работали на коротких рейсах вокруг Европы», – таким впервые увидел «Челюскинца» писатель. Любой обратит внимание и задастся вопросом: что еще за «самый длинный в мире пароход»? А писатель пояснит: «В марте 1940 года теплоход, следуя из Нью-Йорка в Ленинград, при подходе к Таллинскому рейду выскочил на каменистую банку. Поднявшимся штормом судно переломило на две части. Носовая осталась на мели, а кормовую понесло ветром. Корму поймали милях в семи от носа, что дало возможность говорить легкомысленным морским острякам, что «Челюскинец» - самое длинное на планете судно. В суровые дни блокады рабочие Кировского завода сшили две половины»…
Все, что успел написать за отмеренный жизнью срок Виктор Конецкий, глубоко автобиографично. Рассказывая нам о жизни, писатель старался ничего не выдумывать: ни ситуаций, ни персонажей. По этой же причине он сохранил и названия большинства кораблей, на которых довелось ему ходить. Благодаря этому в нашу литературу и «вплыл» балтийский теплоход «Челюскинец».
Отношение писателя к кораблям я бы назвал трепетным. «Каждое судно начинается с имени. У автомобилей, самолетов и ракет имен нет, только номера или клички, - утверждал Конецкий. - Нет на планете и живых памятников. Бронзовые и каменные монументы мертвы. Имена знаменитых людей остаются в названиях континентов и городов, дворцов и бульваров. Но даже самый живой бульвар – это мертвый памятник. Только корабли - живые памятники».
Вот почему писатель и моряк напишет о своем «Челюскинце» такие строки: «В ночные вахты толпились в угловатой рубке старомодного теплохода сотни теней. Это были тени тех, кто отдал холодной стали свое тепло в прошлые десятилетия. Заходил и сам Семен Иванович Челюскин, и Эрнст Кренкель, и моряки, взлетевшие на воздух в Архангельске, и капитан Воронин, и Мария Прончищева, и блокадные работяги».
Впрочем, прочтите повести Конецкого и вы многое для себя откроете и многое поймете в себе и в других.
Олег ХИМАНЫЧ