20 января исполнилось 95 лет со дня рождения знаменитого директора Севмаша
ЭТОМУ способствовали личные качества директора: основательные технические знания, талант руководителя и организатора, высокая культура общения с людьми, феноменальная память, тонкое понимание психологии рабочих и специалистов, принципиальность в отношениях с руководителями и подчиненными. Директор много сил и знаний вложил не только в развитие производства, но не меньше сделал и для развития города. В 1979 году он был удостоен звания Почетного гражданина Северодвинска.
Те, кому по роду деятельности приходилось общаться с Евгением Павловичем, вспоминают и о его необычных, нестандартных подходах к решению производственных и социальных проблем, к которым он прибегал нередко. Примером тому может быть эпизод почти полувековой давности неожиданно всплывший из моей памяти.
В тот памятный для меня 1959 год я был секретарем заводского комитета комсомола. Предприятие тогда было, можно сказать, молодежным. Оно очень быстро пополнялось ребятами, возвращающимися из армии, выпускниками техникумов и институтов, приезжавшими со многих городов страны. Все они быстро обзаводились семьями, и жилищная проблема ощущалась очень сильно.
Вот тогда-то по инициативе директора, поддержанной парткомом, и возникла комсомольская стройка. Ребята строили трехэтажные шлакоблочные дома вечерами, работая без оплаты, а на заключительном этапе с отрывом от производства, получая по строительным расценкам.
Однажды, теплым майским днем, когда на первых двух домах уже шли кровельные работы и просматривался реальный срок их сдачи, случилось событие, едва не погубившее все дело. Госкомитет по судостроению неожиданно прекратил финансирование, снял лимиты, выделенные на народную стройку.
После моих нескольких надоедливых визитов к директору обычно выдержанный Евгений Павлович вдруг вспылил: «Что ты пристал, как банный лист, где я тебе найду миллион? Вот поезжай к Бутоме и проси сам!»
Этот эпизод привел к неожиданному результату. Евгений Павлович не только распорядился оформить командировку, но и, дав устные подробные советы, собственноручно написал для меня еще и «памятку».
В заключение беседы директор снова напомнил: «Ни к кому кроме министра не ходи, в самом крайнем случае, только к первому заместителю, моему однофамильцу, Михаилу Васильевичу Егорову...
Министр оказался болен, и в первый же день меня посылали то к начальнику Главка, то к руководителю управления капитального строительства. Но я, помня директорское предупреждение, накрепко врос в стул в министерской приемной, решив ждать до победного конца. На вторые сутки для помощника министра я уже стал своим человеком. Как оказалось впоследствии, Евгений Павлович ему позвонил и просил оказать мне всяческое содействие. И тот поил меня чаем, выписал пятидневный пропуск, дающий право прохода через «министерский» вход в любое время суток, и вместе со мной переживал за результат предстоящего визита.
Все решилось на третий день и довольно быстро. Накануне помощник предупредил: «Завтра в десять будь обязательно на месте!»
Я пришел раньше, но в приемной уже сидело несколько человек. Помощник кивнул мне на стул, стоящий возле своего стола, и исчез за дубовой дверью. Едва он появился обратно, тотчас же поднялся какой-то крупнокорпусный человек.
- Сейчас я иду?
- Нет! - неожиданно для меня ответил ему помощник. Вам придется немного подождать. Сейчас пойдет комсорг четыреста второго.
Под прицелом скрестившихся на мне взглядов, за короткий момент я испытал целую гамму чувств. Тут была и робость, и радость, и гордость за предприятие, которое в тот момент мне довелось представлять.
Весь раговор в кабинете министра занял не более пяти минут.
- Чем могу быть полезен?
Вместо ответа я разложил перед ним фотографии двух почти готовых домов, на некоторых из них просматривались стены еще нескольких зданий. Всю пачку снимков в экстренном порядке сделал специально для меня заводской фотограф Юрий Лавров, с которым меня уже тогда связывала крепкая дружба.
- Вижу, вижу. Комсомольская стройка... но денег-то ведь все равно нет. Где я их, по-твоему, возьму?..
И тогда я набрался нахальства:
- Говорят, у хороших хозяев, Борис Евстафьевич, деньги всегда найдутся.
- Ну, знаешь ли, теперь таким хозяевам крепко дают под зад.
Сказал вроде резко, но, смотрю, заулыбался и включил громкоговорящую связь.
- Слушай, тут у меня комсорг от Егорова... надо миллион... Знаю, знаю, что нет. Возьми там.
Где «там», я не знал и не знаю до сих пор.
Тогда же мне хотелось прыгать от радости. Напоследок министр пожал руку и коротко обронил: «Зайди к Калиниченко».
Начальник управления капитального строительства Николай Степанович Калиниченко моему появлению явно не обрадовался.
- Что нужно?
Я полагал, что мне надо получить какой-то документ о результате визита к министру, и начал путанно объяснять:» Выделили миллион... на комсомольскую стройку, надо что-то привезти...»
Мой собеседник среагировал весьма лаконично:
- Наличными не выдаем!
И, увидев мой растерянный вид, добавил: «Поезжай домой, раз министр сказал, значит, все будет!»
Сомнения все же остались, и я опять пришел в приемную. Все тот же помощник посоветовал: «А ты позвони Евгению Павловичу!» И тут же соединил меня с ним, сняв трубку с аппарата правительственной связи. Слышимость была великолепная. Я коротко рассказал о результате командировки. Евгений Павлович сказал: «Молодец!» Еще найди в министерстве инженера нашего ОКСа Гавриила Спиридоновича Назаренко. Он там в командировке, и скажи, чтобы сделал все остальное.
Приехав домой, я поспешил на стройку, желая обрадовать ребят. Но хорошие вести прилетают быстро. Там уже все знали о результатах поездки, и работа кипела полным ходом.
А о той необычной командировке я вспоминаю, когда мне приходится проходить Русановским переулком, состоящим из домов, построенных комсомольцами, да еще когда попадает на глаза чудом сохранившийся в моих старых бумагах автограф Егорова, та самая «памятка».
Александр БУРЛОВ