Номер от 20 января 2003 г.

Евгения Федоровича Богданова при жизни местные критики особым вниманием не жаловали, как бы слегка держали в тени. Было и без него кому петь дифирамбы. А в библиотеках, честно говоря, его книги прямо-таки зачитывали до дыр. Завидная популярность.

С ВОЙНЫ (а ушел на фронт добровольцем, почти мальчишкой) он возвратился с горсткой медалей и многочисленными следами ранений от осколков и пуль. Раны давали о себе знать всю жизнь. Поэтому он люто ненавидел войну и редко о ней писал. И без него было о ней много написано.

Родился Евгений Федорович 18 января 1923 года на Каргопольщине, в селе Ошевенском. Второй же малой родиной по праву считал поморскую Койду. Там и подсмотрел будущих героев своих честных и душевных романов. А третьей родиной считал Свердловск. Там издавался журнал «Уральский следопыт», благодаря которому Богданов получил всесоюзную известность.

Добровольное рабство

Это, разумеется, муки творчества. Вполне понятно, что переделывать и улучшать свое литературное детище можно до бесконечности. Но есть у автора-создателя и какой-то тайный ограничитель, который на определенном этапе срабатывает, - и только тогда ставится последняя точка. И так каждый раз. Муки творчества бесконечны и неисповедимы.

Для писателя работа в издательстве - двойное рабство: незримыми оковами прикован к столу. Встал с одного стула - дома ждет другой. Однообразие труда - палка о двух концах.

Евгений Федорович не раз порывался уйти из издательства, но долг ответственности перед авторами постоянно сдерживал очередной порыв: по каждой рукописи уже был сделан какой-то задел, каждая дожидалась своей очереди, за каждой стояла молодая творческая судьба, годы изнурительной работы. Рядовому редактору в издательстве всегда подбрасывают самые трудные рукописи. Но он никогда не роптал: сам же согласился идти в это рабство. Правда, после длительных уговоров.

Провокация

Ситуация отдаленно чем-то напоминала фронтовую. Раньше не предполагал, что за каждого автора надо сражаться с руководством издательства, начиная со старшего редактора по художественной литературе. В этой должности работала женщина, которая вела, как вскоре понял, двойную политику: делила авторов на любимых и нелюбимых. И в число первых нередко попадали откровенные подхалимы и услужливые дармоеды.

Частые стычки с непосредственным начальником изнуряли и изматывали. Нервные срывы (что было, то было) он частенько заглушал вином. Правда, не на рабочем месте. Но изредка... На этом и решил сыграть женский клан, беспрекословно улавливающий желания своей начальницы. Когда два издательства укрупнили (местное и вологодское), она переместилась в другое кресло, но своего могущества не потеряла. Наоборот, оно неизмеримо возросло.

Все было по-театральному обставлено. Клан выжидал. И повод вскоре представился. Как-то, возвратившись с обеда чуток навеселе, он в порыве излишней нежности обнял в коридоре одну из редакционных дам, к тому же еще и секретаря партийной организации. Из мухи мгновенно сделали слона. Словом, вынудили написать добровольно (ежели хочет по-хорошему) заявление «по собственному желанию». Зла никто на коллегу-редактора не держал, все знали, что была мастерски разыграна комедия.

Расставание было без слез и для обеих сторон желанным. А авторам скромно сообщили, что Евгений Федорович ушел, дескать, на творческую работу.

Не снившийся ультиматум

Такому ультиматуму позавидовал бы любой писатель. Его предъявила-выставила редколлегия журнала «Уральский следопыт». Свердловчане откровенно и радостно сообщили о том, что его повесть «Поветерь» (первый номер журнала за 1972 год) читателям приглянулась, пришло много писем-откликов. Суть ультиматума вкратце: все, что напишете, сразу присылайте в журнал.

Редактор отдела прозы Лев Григорьевич Румянцев так обласкал его этим сердечно-ультимативным посланием, что видавший виды фронтовик впервые в мирные годы прослезился. И словно крылья выросли: никогда раньше так страстно и вдохновенно не писалось. Еще ни один журнал, даже родной региональный «Север», не удостоивал его такой чести.

Новый год, 1975-й, принес очередную радость: из Свердловска позвонил Румянцев и поздравил с премией года за лучшее прозаическое произведение. Им оказалась повесть «Черный соболь». Тогда и Северо-Западное книжное издательство тоже проявило соответствующее внимание к автору: вскоре «Черный соболь» вышел в Архангельске.

Как белька усыновляли

В Свердловске на юбилее журнала, отмечавшего свое двадцатилетие 27 апреля 1978 года, Евгений Федорович в единственном числе и лице представлял Европейский Север. Ему прислали персональное приглашение. Все расходы взяла на себя редакция «Уральского следопыта». Да и поселили желанного архангелогородца в один из лучших номеров лучшей гостиницы города - «Большой Урал». По заслугам и почет!

Под аплодисменты Евгений Федорович вручил хозяевам громадный фотопортрет беломорского белька. «Мог бы и живого привезти! Вес-то невелик», - бросил кто-то из зала реплику. «При всем желании, - тотчас же среагировал посланец Севера, - белек-то всего-навсего бывает в белой шубке 3-4 дня. Потом он желтеет, его уже хохлушей величают». И, переждав оживление в зале, добавил: «А снимок этот сделал на пружинящих расколотых льдинах в Белом море архангельский фоторепортер Рудольф Сысоев. Самки тюленя, скажу вам по секрету, умеют защищать своих детенышей. Иные храбрые мамаши бесстрашно бросаются на пришельца и норовят между ног укусить. Так что этому фотопанно нет цены...»

На банкете за усыновленного белька был провозглашен тост. Так оригинальный прозаик из Архангельска поневоле и по праву оказался в центре внимания.

О поездке на Урал Евгений Федорович поведал мне в 1998 году, в канун своего 75-летия. А в июне следующего года перестало биться сердце талантливого северного писателя, который в миллионеры не рвался, но стал таковым. Тираж его книг превысил полмиллиона экземпляров. А вместе с журнальными публикациями перевалил за несколько миллионов... Полумиллионных тиражей в советское время не имел ни один региональный журнал, кроме «Уральского следопыта». И повезло Евгению Богданову более чем заслуженно, назло нечистоплотным и завистливым людям.