Никита Хрущев и муха-дрозофила, или о тех, кто нами правил. Анекдот против статистикиНикита Хрущев и муха-дрозофила, или о тех, кто нами правилМнения людей у нас в России о Н.С. Хрущеве до сих пор самые различные: кто боготворит, кто ненавидит, а кто и просто ухмыляется: дескать, был такой вздорный человек во главе страны, много чего начудил, до сих пор не расхлебаем.я, по обстоятельствам своей жизни (первой моей женой была Юлия, удочеренная внучка Н.С. Хрущева) имевший возможность наблюдать его вблизи, утверждаю: все забудется! Все чудеса и выверты забудутся: и кукуруза, и ботинок по столу в ООН, и безобразный скандал в Манеже, и даже Карибский кризис - все! А останется лишь одно: то, что он на веки вечные проклял Сталина и распустил лагеря. И будущие наши историки, уверен, будут писать о нем преимущественно как о человеке, с которого начался медленный, мучительный, но необратимый процесс превращения России из всемирного пугала в нормальную страну.Конечно, это был не граф С.Ю. Витте и не П.А. Столыпин. Грамоты было маловато у человека, да и манеры далеки от тех, что приняты в просвещенном обществе. Ему бы в иные времена пароходством владеть, мельницы строить, на Нижегородской ярмарке мукой торговать, на церкви жертвовать, зеркала в ресторанах крушить... Нет, угораздило же вознестись аж на всероссийский трон!И все-таки оглянитесь, граждане, назад: а кто был у нас до него после революции? Кто лучше? Печально, но, как на подбор: уголовники, недоучки, профессиональные налетчики, студенты, отовсюду выгнанные за неуспеваемость... Откуда и ему-то быть другим? Кроме церковно-приходской школы, у него за спиной и не было ничего. Да других и не принимали тогда в круг верховных правителей. Это уже потом, следующей волной, пошли какие-никакие, а инженеры, агрономы, школьные учителя.Хрущев был истинное дитя своего времени: умен, азартен, властолюбив, изворотлив, когда надо - жесток, когда можно - добр... Ну и, конечно, - «ндраву моему не перечь»! Русский был человек, что там говорить. А как русский человек? Сегодня зарежет, а завтра свечу пудовую поставит перед иконой, и каяться будет, и слезы лить. А наутро -опять за свое... Думаю, наши историки, рассуждая о роли личности, недооценивают значение простого фактора: а с какой ноги сегодня встал человек, имеющий влияние на ход событий. И вот исследуются глобальные мотивы, отыскиваются тайные пружины. А дело-то объясняется просто: да не люблю я тебя! Вот не люблю - и все!Люди постарше, конечно, помнят всеобщее недоумение, которое вызвало в конце 50-х годов второе рождение злейшего гения всей нашей науки - Т.Д. Лысенко. Казалось, еще при жизни настигло его справедливое возмездие (говорили, что Хрущев самолично отхлестал его по щекам), ан нет - опять этот дьявол наверху! Опять распоряжается всем. И опять власти клянут генетиков, и опять объект исследования наследственности, муха-дрозофила, стала чуть ли не матерным ругательством... Никто не мог ничего понять. Что значит этот поворот в политике властей? Неужели - назад к Сталину?А у меня уже тогда возникло вовсе не политическое этому объяснение. По самым первичным, самым, так сказать, нутряным своим инстинктам Н.С. Хрущев терпеть не мог всяких там «высоколобых». А генетики были именно «высоколобые»: сидят в белых своих шапочках, разглядывают в микроскопы каких-то мушек-дрозофил, а партии, а социализму какой от них прок? Да еще усмехаются, когда ты им на это указываешь. Да еще разговаривают промеж себя на каком-то тарабарском языке... То ли дело «народный академик» Лысенко! Сволочь, конечно, но свой парень.Вот из-за этих-то дрозофил и случился однажды в собственном доме Никиты Сергеевича грандиознейший «бунт на корабле». На моей памяти этот скандал был единственным: никто в семье обычно не противоречил ему, а в государственные дела, да еще за домашним столом, и вовсе не встревал - дом на то и дом, чтобы человеку в нем отдыхать. Словом, всячески берегли главу семьи. А тут...Спровоцировал скандал, конечно, не он, спровоцировала молодежь: началось с Рады, старшей дочери, а потом в дискуссию, развивавшуюся по нарастающей, включились все - и сын Сергей, ракетчик, и зять Алексей Аджубей, тогда уже, кажется, главный редактор «Известий», и другая дочь, Лена, и даже мы с женой, хотя, как самые младшие, и менее активно, чем другие. Что со всеми нами тогда случилось - и сейчас не пойму. Накипело, наверное: все же не чурки с глазами, а живые люди, и совесть какая-никакая все-таки сохранялась - вот и прорвало.А надо сказать, что накануне у Никиты Сергеевича была встреча с ведущими советскими биологами. И эта встреча сильно раздосадовала его: такого афронта, такого упрямого сопротивления его призывам учиться у Т.Д. Лысенко он, по-видимому, никак не ожидал. Между прочим, происходила она, эта встреча, как раз в тот самый период, когда Никита Сергеевич, обидевшись на всех «высоколобых» разом, в сердцах пообещал разогнать всю Академию Наук к чертовой матери. В общем, он и за стол-то сел достаточно мрачным. А тут еще Рада, заканчивавшая тогда биофак МГУ, возьми да и спроси простодушно: а не опасается ли он, что, разгромив еле ожившую после первого погрома генетику, мы повторим ту же пагубную ошибку, что когда-то с кибернетикой, объявленной еще при Сталине вне закона?Никита Сергеевич что-то буркнул невнятное в ответ - что-то вроде «дармоеды!» - и, видимо, посчитал, что на этом все и кончилось. Так нет же! Вмешался Сергей, которому кибернетика была все-таки сродни, - отец и ему буркнул что-то сердитое, а потом что-то спросил Аджубей, а потом опять Рада - и пошло-поехало! А крыть Никите Сергеевичу было нечем, и он прекрасно сознавал, что никаких аргументов у него нет и быть не могло, а дети наседали... Оправдываться он вообще не привык, да еще где оправдываться - в собственном доме, в собственной семье! Вот и пух Никита Сергеевич, мрачнел, багровел, огрызался, как затравленный волк, от наседавшей родни... А потом как грохнет кулаком по столу! Как закричит в полном бешенстве, уже почти теряя сознание... Господи, как страшно было! Ну, как прямо сейчас удар хватит человека? Врача! Скорее врача...- Ублюдки! Христопродавцы! Сионисты! - бушевал советский премьер, грохоча по столу кулаком так, что все стаканы, тарелки, ножи плясали перед ним. - Дрозофилы! Ненавижу! Ненавижу! Дрозофилы! Дрозофи-лы-ы-ы-ы - будь они прокляты!Ни до, ни после я его таким больше не видел. Охваченная ужасом семья мгновенно смолкла. И он так же внезапно, как и начал, замолчал, с шумом отбросил стул и вышел из-за стола...Так что, дрозофилы, граждане! Дрозофилы... Я и сейчас подозреваю: если бы ту злосчастную муху называли не так причудливо, а малость попроще, много чего печального в жизни нам бы с вами удалось избежать.
Николай Шмелев
Анекдот против статистики Все-таки, странно - ЦК КПСС нет, цензуры нет, а пишущая братия по-прежнему врет в свое удовольствие Зачем? Выгода? Привычка? Заказ? Или все проще: молодые журналисты доверчиво считают фактами те сведения из недавнего прошлого, которые с фактами и рядом не лежали?Недавно увидел в одной из газет поразительную статистическую выкладку. Оказывается, потребление мяса в стране неуклонно падает: в восьмидесятом мы съедали по 110 кило в год, в девяностом - 100, а в две тысячи первом - всего лишь 80. И куда катится наша многострадальная родина?Откуда эти данные у журналиста? Наверное, из статистических отчетов -откуда же еще.Уже в зубах навязла ехидная поговорка о том, что есть ложь, большая ложь и статистика. У людей, выросших в советское время, была хорошая закалка: официальные данные никто никогда в расчет не принимал. Опирались на жизненный опыт.В тех самых сытых восьмидесятых я очень много летал и ездил по стране, то по журналистским командировкам, то на премьеры собственных пьес. И почти всегда вез с собой подарки местным режиссерам и лицедеям - пачки масла и жилистую «одесскую» колбасу, которую изредка можно было выстоять в московских очередях. В промышленно-культурных центрах, таких, как Омск, Новосибирск или Хабаровск, ничего похожего и в помине не было.Помню, в миллионном Челябинске я как-то углядел в магазине сырую, тяжелую, но все же колбасу. На просьбу отвесить двести граммов продавщица уставилась на меня, как на инопланетянина: оказалось, что этот вареный продукт неизвестного происхождения дают только по талонам - кило сто в месяц на едока. Вместо колбасы тот же талон можно было отоварить мясом - его давали полтора кило. В год получалось 18 килограммов. Все, что сверху, было уже не мясом, а «статистикой».Таким же путем выводились все достижения «диктатуры пролетариата». В свое время замечательный экономист Василий Селюнин доказал, что темпы роста «социалистической экономики» были завышены в десятки раз. Врали все, начиная с самой верхушки. Рекордсменом был усатый «отец народов». Когда угодливые подчиненные оценили тогдашний доллар в рубль сорок (что было, конечно же, полной ахинеей), великий вождь зачеркнул единичку, сказав: «Хватит с них и этого». С тех пор во всех пропагандистских статьях за доллар давали ровно сорок копеек. Правда, с туристов, после множества проверок выезжавших в страны проклятого капитала, за тот же доллар взимали в пятнадцать раз больше - шесть рублей.Впрочем, не стану утверждать, что в то веселое время вообще не было никакой правды. Была, да еще какая! Только искать ее надо было не в статистике. Истина, изгоняемая лживой диктатурой из всех подконтрольных СМИ, жила и побеждала в анекдотах.«Длинная, зеленая, колбасой пахнет. Что это такое? Ответ - электричка Москва-Рязань». Уверен: сорокалетний россиянин по старой памяти ухмыльнется, а пятнадцатилетний лишь пожмет плечами. И будет совершенно прав - с какого перепугу пассажиры электрички должны таскать колбасу из города в город, когда ее можно купить на месте, да еще дешевле? А вот в восьмидесятые годы такого вопроса никто не задавал: захотят выжить, так потащат! Еще загадка той поры: «Может ли лошадь дойти от города-героя Одессы до города-героя Москвы? Ответ: может, если ее не съедят в городе-герое Туле». И опять наш юный современник озадаченно наморщит лоб: неужели туляки предпочитают конину говядине?Обидная несправедливость: насквозь лживая статистика эпохи «реального социализма» смердит, но цепляется за жизнь - а вот великолепный фольклор той поры уходит. Хотя ему бы и остаться - уж очень выразителен!У моего приятеля жила в Иркутске мать, между прочим, коммунистка со стажем то ли в сорок семь, то ли в сорок восемь лет. Увы, часто болела. Однажды пришедший навестить товарищ сказал ей строго: «Мама, ты это брось! Ты обязана дожить до майонеза»! Загадочная фраза имела совершенно конкретный смысл. Дело в том, что большевики с партийным стажем в полвека ставились на льготное довольствие: раз в месяц им выдавался заказ, куда входил пакет гречки, кусок колбасы, сгущенка и остро дефицитная в ту пору баночка-майонеза. Дожить до коммунизма пламенным борцам за него было весьма проблематично - а вот дожить до майонеза наиболее упорным иногда удавалось...Даже очень популярное лет десять назад понятие «деревянный» ныне совершенно исчезло из оборота. А ведь еще недавно все знали, что это такое: самый прочный в мире советский рубль, что же еще! Мировая валюта, полностью обеспеченная возможностями отечественной целлюлозно-бумажной промышленности. Между прочим, можно точно определить, когда наш рубль перестал быть «деревянным» - это случилось в тот день, когда открылся первый свободный обменный пункт. Великая дата в истории новой России - вот ее бы объявить всенародным праздником!Совсем умилила меня беседа с некоей дамой из колбасной сферы. Дама утверждала, что в советские времена колбаса делалась только из чистого мяса, и рецептура соблюдалась немыслимо строго. Из беседы напрямую вытекало, что колбасная собеседница в благословенные времена трудилась в том самом небольшом цехе, где в тишине и тайне сочинялась продукция для наиболее закрытых распределителей - она и называлась «кремлевской» в отличие от простонародной «городской». А вот что потребляло население попроще - сантехники, инженеры, профессора и т.д. ... Впрочем, и тут истину приоткроет анекдот.Итак - «В Москву со всех концов необъятной советской отчизны съехались мастера колбасного дела. Главный передовик делится опытом:- Берем древесную стружку, смешиваем с туалетной бумагой, перемалываем и добавляем немного жира... Голос из зала:- Как, вы и жир кладете»?Насчет рецептуры советских времен хотел бы тоже внести свой скромный вклад. Как-то, попав в командировку в прекрасный город Ярославль, я целую неделю питался колбасой из мяса кита. После этого уже ничего не страшно...Короче, горячо рекомендую будущим историкам, специализирующимся на советской жизни, изучать не статистические таблицы, а анекдоты. Истина - там!
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
