Номер от 29 июля 2002 г.

По следам забытой трагедии

«Хмурым утром, 17 декабря 1939 года, скоростной бомбардировщик СБ-2М-103 второй авиаэскадрильи 80-го смешанного авиаполка вылетел на фронт в район села Ухта. К месту перебазирования экипаж не прибыл. Поиски успеха не дали. После окончания Зимней войны летчиков и самолет списали в безвозвратные потери... Шестьдесят лет они, безымянные, наравне с палой листвой и мертвыми деревьями лежали в глухой тайге, покрытые мхами и забвением». Это строки из статьи «Реквием сталинским соколам», опубликованной в журнале «Welcome» N 1 в прошлом году.

В этой публикации речь идет о том самом самолете СБ-2, который был найден в сюземских лесах братьями Александром и Виктором Военновыми. Неутомимые следопыты облюбовали эту глухомань за первозданную природную чистоту, обилие грибных и ягодных мест и, как им казалось, где не ступала нога человека. Рассказывается и о трудных поисках по архивным каналам, позволивших установить личности погибших авиаторов.

Авторы статьи А. Сухановский и И. Ивлев так подробно и эмоционально описали все случившееся с самолетом и его экипажем 17 декабря 1939 года, как будто незримо присутствовали при этой трагедии и наблюдали все ее нюансы. Но у меня все же есть сомнения в достоверности предложенной ими версии. По их утверждению, «самолет был новенький, на нем и муха не сидела, три месяца как выпущен заводом, с лучшим экипажем на борту». И тем не менее часы, питавшиеся от бортовой сети, остановились в 9.22 при столкновении с землей, а по сообщению авторов публикации, самолет взял курс со взлетной полосы острова Ягодник, что в 25 км от Архангельска, к фронту на северо-запад в 9.00-9.05. Между взлетом и падением всего 20 минут или менее того!

Новенький самолет, лучший экипаж плюс авиатехник полка собственной персоной на борту... Мог ли самолет вылететь неисправным? Допустим, неисправность была, во время предполетной подготовки не заметили, но на борту имелась мощная радиостанция, и стрелок-радист о случившейся в полете аварии имел возможность немедленно сообщить в штаб полка, и командир экипажа мог принять единственно правильное решение и вернуться назад пока не ушли далеко, если и вправду «из правого движка выбило масло, черной струей потянувшееся из мотогондолы». По версии авторов, на первых минутах полета случилась беда только с одним из двух моторов, но по тактико-техническим данным СБ-2 мог продолжать полет и на одном двигателе, и нескольких минут ему вполне хватило бы для того, чтобы вернуться обратно на свой аэродром.

Должно быть, в родном авиаполку знали курс и время прекращения связи с СБ-2 (тогда нетрудно определить и вероятное место падения), если даже и не получили координат с терпящего аварию самолета. Так ли уж трудно было его найти, если версия И. Ивлева и А. Сухановского верна, и все случилось именно так, как они описали в «Реквиеме...»

А может быть, все обстояло совсем по-другому? Ведь самолет СБ-2 был высотным и скоростным - это одна из лучших боевых машин того времени - и вполне мог быть использован в разведывательных целях.

История войн ХХ века знает немало полетов самолетов с разведывательными или иными тайными целями, и не всегда члены экипажа знали, кого они в качестве пассажиров везут на своем борту. В данном полете СБ-2, возможно, имел место именно такой случай, и взлетел он со своего аэродрома не в 9.05, а гораздо раньше, и до того момента, как остановились бортовые часы, успел приблизиться к линии фронта и получить удар от финских летчиков-асов или от своих прифронтовых зениток (по ошибке), и после уклонения от «неприятеля» на обратном пути не дотянул до своего острова Ягодник. Бомбовая нагрузка отсутствовала, горючее было выработано до капли, а потому в зоне падения СБ-2 не было ни взрыва, ни пожара, а было только разрушение крыла и передней части фюзеляжа. Именно этот вывод напрашивается как самый достоверный, так как на месте падения самолета нет ни воронки, ни обгоревших деталей и предметов. Даже, напротив, были найдены в деревянном ящичке, не до конца истлевшем за 60 лет, неплохо сохранившиеся книги, письма и другие вещи, которые непременно сгорели бы в случае пожара.

Хочу также сказать об участии в экспедициях к месту гибели самолета северодвинских поисковиков. На их плечи легла почти вся работа, проделанная в тайге.

Первая экспедиция была чисто информационной. Поскольку братья Военновы не знали, что делать со своей печальной находкой, они сначала пригласили побывать там руководителя Архангельского фотообщества Юрия Максимова. Присоединился к ним и я.

Вооружившись фотоаппаратами и телекамерой, мы немедленно двинулись в путь по Онежскому тракту на видавшем виды трехколесном мотоцикле «Урал», а затем, идя в северном направлении, преодолели не один десяток километров бездорожья. Беспристрастно зафиксировав все, как было, вернулись назад и сразу же дали сообщение в местные СМИ, так как координаты северодвинских и архангельских поисковиков нам были тогда неизвестны.

С этого момента начался отсчет времени поиска в зоне падения самолета СБ-2. Останки первого летчика, как потом выяснилось, принадлежавшие стрелку-радисту Яну Комаричеву, были найдены братьями Военновыми сразу, осенью 1998 года. Останки еще трех авиаторов, командира экипажа Георгия Каралкина, штурмана Александра Сафонова и техника звена Сергея Кирющенкова, были найдены летом 1999 года, а 22 июня 2000 года все четверо с почестями были погребены на Вологодском кладбище в Архангельске.

Останки стрелка-радиста вынес из этой глухомани сам Виктор Иванович Военнов и привез в город в своем личном рюкзаке. Он же был постоянным проводником всех четырех экспедиций к месту гибели самолета. Любезно предоставлял их участникам место в избушках, построенных своими руками, на пути следования поисковиков туда и обратно. В походах к печально известному СБ-2 принимали участие женщины и подростки. Наравне со взрослыми трудности третьего похода испытал четырнадцатилетний северодвинец Игорь Ульяновский, а в четвертом походе принимала участие большая группа ребят из ПУ под началом руководителя поискового клуба «Эдельвейс» Николая Корепина.

Северодвинский поисковик Михаил Кузьмин, трижды побывавший в этих походах, оказал еще и серьезную спонсорскую помощь. Он на личные сбережения отправил в столицу свою жену Олю Нагибину в поиск по архивным каналам для наведения справок о погибших авиаторах и их родственниках. Впрочем, она не отставала от своего мужа и в трудных походах.