Коттеджи на Ягринском взморье отличались разнообразием архитектурных форм
Мне не раз приходилось слышать о том, что города и поселки, построенные в предвоенное время, делались скоропалительно, и потому отличались серым, невыразительным однообразием. Думаю, что наш город в этом плане избежал такой участи. Первые бараки, конечно, не в счет. Двухэтажные же дома, которыми застраивались Беломорский проспект, улицы Советская, Торцева (бывшая Северная), изобиловали многими архитектурными изысками. Итальянские окна, портики, колонны на крыльцах, скандинавские скосы крыш, украшенных башенками, да и другие элементы деревянного зодчества можно еще до сих пор увидеть на доживающих свой век домах «старого города».
Таким же разнообразием архитектурных форм отличались и коттеджи, построенные на Ягринском взморье. Прикрытые со стороны моря песчаными дюнами, а с трех других сторон вековым сосновым бором, они радовали глаз и примечательным интерьером. Мансарды, резные крыльца, террасы с цветными витражами дополняли великолепный пейзаж этого ягринского уголка.
- Жить там нам очень нравилось, - вспоминает знатный старожил нашего города Иннокентий Бахтин. - Свежий морской воздух, мерный шум прибоя, запах сосны, летний заход солнца, падающего в море, - все это надолго осталось в памяти.
Кстати сказать, на крыльце дома, запечатленного на снимке, сидят тоже известные северодвинцам люди: Валентина Бахтина, супруга Иннокентия Степановича, и Нина Комягина, ставшая впоследствии главврачом первой городской больницы.
Все семь домов были электрифицированы, отапливались от локомобиля. Заселялись они по принципу коммунальных квартир, жили в которых заводские инженерно-технические работники и командированные специалисты.
А завтра была война. И переход от мирного времени к грозовому ненастью был стремителен. Через неделю всех жителей коттеджей переселили в город в течение двадцати четырех часов. Их сменили люди в военной форме. Это были старшины и матросы, призванные из запаса, которые ранее служили на береговых батареях и в артиллерийских расчетах боевых кораблей. Это было не случайно. Им предстояло теперь вновь служить на ягринской береговой батарее, обеспечивающей защиту города Молотовска с моря. Все строительство велось личным составом, в качестве основного материала служила аварийная древесина, которую собирали на морском берегу. Строили склады для снарядов и продовольствия, бетонировали фундаменты под орудия, отрывали блиндажи под жилье. В коттеджах размещался командный состав. Уже в самом начале октября батарея провела пробные стрельбы по морским и береговым целям.
В 1946 году коттеджи временно опустели. Война окончилась, и 34-я отдельная береговая артиллерийская батарея была расформирована. Регулярного автобусного движения на Ягры еще не было, дорога тоже была очень плохой, поэтому вновь поселить в коттеджи работников завода сочли нецелесообразным. Сначала возникла мысль об организации на их базе заводского дома отдыха. Это предложение даже приобрело юридическую основу, вошло в одно из приложений к коллективному договору, но дальнейшего развития не получило.
Произошло это, по-моему, из-за опасения, что дом отдыха не будет полностью заполняться. У многих заводчан к тому времени уже появилась возможность проводить отпуск в теплых краях. Была и еще одна причина. Завод начал строить на долевых началах дом отдыха в подмосковной Валентиновке, и иметь две таких здравницы было бы накладно. Не было реализовано и предложение создать базу отдыха выходного дня. Вскоре стало развиваться подсобное хозяйство завода, часть которого находилось на Яграх, и в коттеджах поселились работники подхоза. Еще в 1960 году там сохранялся локомобиль, отапливая микропоселок на пляже, доживающий свой век. Но дома все больше и больше приходили в упадок. Их постепенно списывали. Самое большое здание передали стапельному цеху Севмаша. Этот коллектив собственными силами, как тогда говорили, хозспособом, перевез его на улицу Парковую и оборудовал двухэтажный детский сад. Мест в детских учреждениях в шестидесятые-семидесятые годы очень сильно недоставало. Так же был использован и еще один коттедж. Остальные были проданы застройщикам индивидуальных домов на южной окраине города или пущены на дрова.
Александр БУРЛОВ