Юным пациентам «психиатрии» порой приходится оставаться в больнице на жительство
Есть что-то символичное в том, что «посторонние» машины, которые направляются в областную психиатрическую больницу N 1, постоянно проскакивают нужный поворот. Средь талажской пустыни указателя нет и в помине. Но столь простая причина наводит на непростые размышления о нашей «нормальной» жизни, которая вот так же проносится мимо нерадостного заведения и знать не желает о проблемах его обитателей...
Подростковое отделение появилось в АОПБ N 1 сравнительно недавно - в 1998-м. И его персонал сразу столкнулся с не совсем медицинской проблемой: бывшим пациентам порой совершенно некуда идти после выписки - хоть живи в больнице. Ребят с такими диагнозами, со сниженным интеллектом и нестандартным поведением не больно-то ждут дома, не говоря уже о школах-интернатах.
Более того, некоторые интернаты повадились при каждом удобном случае «сплавлять» особо трудных воспитанников на лечение в больницу. Так было с Олей В. из Котласского района - беглянкой, пойманной санитарками прямо на шоссе («ПС» писала об этом в июне 2000-го). И врачам в таких случаях ничего не остается, как самим приниматься за устройство бывших подопечных.
Шестнадцатилетний Руслан тоже «залежался» в больнице (обнародовать фамилии пациентов «психиатрии» мы не имеем права). Он попал сюда еще в ноябре прошлого года после «злоупотребления ингалянтами» - проще говоря, нюхал клей «Момент». В больнице Руслана уже знали - лечился здесь и раньше: сниженный интеллект, психические поведенческие расстройства... Но, как уверяют врачи, это далеко не самый тяжелый случай в их практике. Парень нормально общается, нормально выглядит - со стороны никто не скажет, что с ним что-то не так. При правильном подходе проявления «органики» должны исчезнуть.
К Руслану мы и направлялись, пропустив сначала, как водится, нужный поворот. Но застать его нам не удалось - увезли на очередную медико-педагогическую комиссию. Грустную историю Руслана рассказал заведующий отделением Сергей Халмрадов:
- Ничто не предвещало того, что мать его бросит. Все-таки растила до шестнадцати лет - и вдруг... Когда она по телефону отказалась забирать Руслана, мы, если честно, даже всерьез это не восприняли. Но когда увидели письменный отказ, пришлось поверить.
Врачи осуждают ее без тени сомнения. Мы с вами, наверное, не рискнем. Она одна воспитывала Руслана и его старшую сестру, которая, к счастью, психически здорова. Семья не из богатых. Известно, что даже «нормальный» подросток - не подарок для близких. А тут - токсикоман, который пропускает вспомогательную школу... Но у завотделением есть на это контраргумент:
- А кто виноват в том, что Руслан стал таким? Разве не родители, не мать? Его недуг наследственно обусловлен. И сейчас очень многое зависит не только от лечения, но и от того, как относятся к нему близкие. А они от него отказываются... Кстати, отказ от Руслана не мешает матери продолжать получать его пенсию по инвалидности.
Но оставим это на ее совести. Сейчас главное - куда-то пристроить «поселившегося» в больнице парня. Сам он очень хочет домой, но уже понимает, что это невозможно, и согласен на единственный выход - школу-интернат. Врачи, сделавшие свое дело - «пролечившие» пациента, теперь вынуждены тратить время и нервы на то, чтобы как-то устроить его дальнейшую жизнь. И кажется, им наконец удалось достучаться до нашей соцзащиты, которая все больше походит на самозащиту от многочисленных ходатаев: к концу февраля Руслана обещали наконец забрать из больницы в школу-интернат.
Но нет никакой гарантии, что завтра в больнице не появится второй Руслан. Только за последний год число юных пациентов областной «психиатрии» выросло с 290 до 400. И мало кого из них ждут даже дома...
Кстати, Олю, о которой мы писали, врачам все же удалось вернуть в родной район. Устроив ее в другой интернат.
Марина ЛЕДЯЕВА