Как «Иосиф Сталин» выручал из ледового плена «Седова»
В 1938 году вступил в строй построенный на Балтийском заводе в Ленинграде ледокол «Иосиф Сталин» с проектной мощностью в 10000 л.с., головной корабль серии из четырех единиц. Эти наиболее совершенные для своего времени ледоколы должны были обеспечить превращение Севморпути в постоянно действующую транспортную артерию Советского Союза.
а испытания в Балтийское море, а затем в Мурманск ледокол «Сталин», ставший флагманом советского арктического флота, повел знаменитый капитан В.И. Воронин. Радиорубка корабля представляла собой, по существу, настоящий мощный радиоцентр, оснащенный большой системой передатчиков и приемников. И всем этим сложным хозяйством уверенно командовал невысокий худощавый человек, встретивший в радиорубке «Сталина» двадцатилетие своей непрерывной работы на судах полярного плавания, зимовках и береговых радиостанциях. Это был Евгений Николаевич Гиршевич, признанный старейшина радистов-полярников морского флота страны, великолепный специалист судовой радиосвязи. В его подчинении на «Сталине» находились еще три радиста.
В свою первую арктическую навигацию 1938 года «Сталин» успешно осуществлял проводку судов в Карском море. В конце навигации он сделал попытку вызволить из ледового плена ледокольный пароход «Седов», дрейф которого через весь полярный бассейн начался 23 октября 1937 года. Для Гиршевича «Седов» был особенно дорог - именно на нем радист впервые вышел в Арктику. И было это в далеком 1928 году. И тогда, так же, как и в этот раз, на мостике судна стоял капитан В.И. Воронин.
Несмотря на позднюю осень и чрезвычайно тяжелые условия ледового плавания, сложившиеся в 1938 году, «Сталину» удалось дойти до 83-й параллели. От «Седова», дрейфовавшего севернее Новосибирских островов, его отделяли всего 50 миль. Но сплошное ледовое поле преодолеть не удалось. К тому же было решено не рисковать новым ледоколом. «Сталин» повернул обратно. Произошло это 29 августа 1938 года. «Седов» остался в ледовом дрейфе.
В следующем, 1939, году ледокол «Сталин» впервые в истории полярного мореплавания прошел Северным морским путем с запада на восток и обратно в одну навигацию, проведя большое количество судов. На его борту находился штаб проводки во главе с начальником Главсевморпути И.Д. Папаниным. Он руководил всеми транспортными операциями как на западе, так и на востоке Арктики с помощью радиосвязи. Ледоколом командовал капитан М.П. Белоусов.
Эта навигация стала серьезнейшим испытанием для радистов «Сталина». Среднесуточный объем передаваемых и принимаемых радиограмм составил 17 тысяч слов, доходя в отдельные дни до 18-20 тысяч. Это означало, что руки радистов ледокола выбивали ежесуточно до полумиллиона точек и тире! И на всем протяжении трассы от Мурманска до Анадырского залива и обратно радисты ледокола, руководимые Е.Н. Гиршевичем, ни разу не допустили сбоя в радиосвязи. Для Евгения Николаевича Гиршевича походы на «Сталине» в 1938 году довели счет количества пройденных им по Севморпути полных маршрутов до пяти! Такого не было тогда ни у одного радиста-полярника!
В самом конце 1939 года ледоколу «Сталин» была поручена ответственнейшая операция по выводу из ледового дрейфа л/п «Седов». К тому времени это легендарное судно, вмерзшее в ледовое поле, выносило в Гренландское море. Подходил к концу беспримерный 812-дневный дрейф «Седова». Пятнадцатью смельчаками на борту судна во главе с капитаном К.С. Бадигиным был собран громадный научно-исследовательский материал. Но теперь ледовое поле с «Седовым» быстро выносило в Гренландское море. Судно было необходимо срочно встретить и привести в мореходное состояние.
Современному читателю трудно представить себе, каким вниманием всей страны пользовался этот дрейф, какой популярностью, уже после его окончания, пользовалась эта история! Вспоминается, что в мае 1941 года в Верхнем лагере Артека, где мне довелось побывать, был установлен большой щит с картой советской Арктики и нанесенным на ней маршрутом дрейфа «Седова». Пионерские отряды артековцев, как положено, соревновались между собой, и у каждого отряда был свой «кораблик» на трассе «Седова». В зависимости от полученных баллов «кораблики» перемещались по курсу «Седова», стремясь к заветной цели - точке окончания дрейфа.
А тогда, в декабре 1939 года, к этой точке стремился ледокол «Иосиф Сталин». Начальником спасательной экспедиции был назначен И.Д. Папанин, ледокол вел капитан М.П. Белоусов. Море штормило. Ледоколу, обладавшему, как и все суда этого типа, стремительной бортовой качкой, пришлось очень нелегко уже через несколько дней после выхода из Мурманска на север. Воспоминания Е.Н. Гиршевича рисуют яркую картину того, что происходило в то время с кораблем.
«Разбушевался очень сильный шторм. Ледокол принимал на палубу во время хода много воды. Судно было вынуждено лечь в дрейф, который продолжался трое суток. Началось сильное обледенение надстройки и верхнего оснащения. Судно получило дополнительную нагрузку, увеличилась осадка, временами возникал большой крен. Чтобы облегчить ледокол и уменьшить осадку, пришлось откачать за борт пресную воду, надеясь пополнить ее запас потом, на Шпицбергене. Где только было возможно, откалывали лед с палубных надстроек, мачт, вант. Сильными ударами волн обломало носовой фальшборт с обоих бортов. С палубы унесло парадный трап, смыло весь палубный груз, бочки с топливом. Сорвало и унесло в море моторную шлюпку.
При штормовом дрейфе ледокол отнесло сильно на юг. Во время шторма на камбузе не приготавливалась горячая пища. Баки с супом не удерживались на плитах, их сбрасывало на палубу кабмуза».
Когда шторм несколько стих, «Сталин» пошел к Шпицбергену, пополнил там судовые запасы и снова взял курс на север. Плавание сопровождалось многими драматическими моментами. Е.Н. Гиршевич так пишет об этом:
«На пути все время встречались большие сплошные ледовые поля. Мы их форсировали или ложились в дрейф, ожидая смены ветра и разряжения льда. Полярная ночь очень затрудняла наше продвижение, дневной свет полностью отсутствовал, все время применяли освещение прожекторами. Было и такое: однажды ледокол был зажат между двух огромных ледовых полей и его выдавило вверх сантиметров на тридцать. Но корпус яйцеобразной формы выдержал это сжатие. Обстановка была настолько тревожной, что был объявлен аврал и из трюмов на палубу был поднят аварийный запас продовольствия, снаряжения и прочего на случай срочной переброски на лед».
Но все обошлось благополучно, и в новогоднюю ночь «Сталин» подошел очень близко к «Седову». А Гиршевич уже давно установил связь с радистом «Седова» А.А. Полянским, соломбальцем, своим давним другом. 31 декабря, когда тяжелые льды вновь преградили ледоколу путь, Гиршевич отстучал Полянскому: «Как дела, дружок?» - «Хорошо, - отвечал Полянский. Только по вам очень скучаем. Пора бы уже встретиться». Гиршевич, вздохнув, ответил: «Льды. Вот раздует, тогда и пробьемся».
Это случилось 13 января 1940 г. Снова дадим слово непосредственному участнику событий Е.Н. Гиршевичу: «13 января подошли к «Седову», но не к борту; нас разделяла небольшая льдина на случай неожиданной передвижки льда. Сразу же приступили к освобождению винта и руля «Седова», которые вмерзли в лед. Работали пешнями, но это не дало результата. Тогда для оттаивания винта и руля применили горячую воду с ледокола. Этот метод оказался эффективным, и вскоре винт и руль были освобождены. Однако ледяную чашу под корпусом судна сколоть не смогли. Рассчитывали сколоть ее постепенно, ведя «Седова» на буксире. Но и это не удалось. Так с ледовой подушкой и довели его до Шпицбергена, где теплые воды Гольфстрима сделали свое дело, и до Мурманска «Седов» смог идти уже своим ходом. Так как в то время шла финская война, то на этом участке нас охраняли военные корабли и подлодка».
А потом была торжественная встреча в Мурманске, поездка в Москву спецпоездом. Кроме 15 седовцев, в составе делегации были и три человека из состава экипажа ледокола. И среди этих троих - Е.Н. Гиршевич. Их встречали как героев.
«После митинга на Белорусском вокзале мы проследовали на машинах прямо в Кремль. На пути следования москвичи нас тепло приветствовали и с балконов домов сбрасывали массу листовок, то есть встречали, как челюскинцев. В Большом Георгиевском зале был банкет в присутствии руководителей партии и правительства».
До самого начала Великой Отечественной войны Е.Н. Гиршевич не покидал радиорубку «Сталина». Во время войны знания и способности полярного радиста были использованы в радиоразведке. Евгений Николаевич Гиршевич стал офицером флота и оставался им до конца своей жизни.
Леонид ШМИГЕЛЬСКИЙ