Родилась мысль попробовать хоть чуть-чуть побыть в роли киногероини Уитни Хьюстон
Мобильные телефоны и личная охрана - заметный антураж всех более или менее значимых в Архангельске официальных мероприятий и присутствующих на них значительных людей. Вернее, в такой последовательности: личная охрана и телефоны. С пищанием последних в самый неподходящий момент все уже как-то свыклись. А вот крепкие ребята при входе в какой-нибудь конференц-зал, наблюдающие цепким взглядом за окружением своего патрона, все еще привлекают сторонний, менее цепкий взгляд. Как бы ни пытались стать невидимками.
Да в общем-то ни они, ни их работодатели иной раз и не маскируют своих профессиональных отношений. Сижу как-то на депутатской сессии и наблюдаю: один телохранитель тащит своему шефу «мобильник», другой - минералку... Сижу и думаю: интересно, что они - те и другие - ощущают? Каково это - быть защищаемым или защищающим?
Так родилась мысль попробовать хоть чуть-чуть побыть в роли киногероини Уитни Хьюстон, которая сначала отказывалась от личного телохранителя, а потом жить без него не могла.
Но какой смысл обзаводиться телохранителем и сидеть под его присмотром, скажем, в редакции? Нужно с ним непременно выйти в люди. И грядущая сессия облсобрания для этого выглядела как вполне подходящее место. Там ребят, отвечающих за безопасность, порой бывает - не протолкнешься. Только вот где найти подходящего на эту роль человека?
Коллеги не годились - слишком примелькались на публике. Прикинула среди знакомых, ну никого подходящей наружности! А какого попало охранника не хочу. Если уж не Кевина Костнера в телохранители, то хотя бы человека фактурного.
Выручил знакомый знакомых - Андрей (назовем его так). Согласился бескорыстно помочь и сыграть роль человека из «боди-гард». Правда, к охране чьего-то тела он никогда никакого отношения не имел, зато обладал внешностью вполне подходящей. Да и человеком оказался нестеснительным и авантюрным.
Чего не скажешь обо мне. Когда в редакции мы собирались «на дело» и пытались репетировать, как Андрею ходить и как стоять, я раз двадцать успела струсить и попробовать перевалить право быть охраняемой на свою коллегу. Но инициатива, говорят, наказуема...
Делать нечего, мы подготовились. Сделали Андрею, на всякий случай, временное удостоверение. Правда, долго ломали голову, как его назвать. Телохранитель? Но так у нас в России, наверное, не принято писать в официальных документах. Работник службы безопасности «ПС»? Но это уж слишком! Кто поверит, что в «Правде Севера» есть такая служба...
Думали-думали и придумали: помощник. Как написали, так и получилось. Андрею приходилось скорее помогать (отвечать на телефонные звонки, держать сумку, блокнот и пр., надевать пальто в гардеробе), чем меня охранять. Да и от кого там, на сессии, охранять-то?
Один знающий человек долго смеялся, когда я рассказала ему, как мы играли свои роли. Руки у охраняющего должны быть свободны, объяснял он мне. Но это уже после. А тогда мы с Андреем оба вели себя как умели и как получится.
Лично для меня самым нелегким было ходить с каменным лицом и делать вид, что так оно и должно быть. Думаю, вряд ли кто заметил мою «тень» (хотя Андрея трудно не заметить). А если кто и заметил, то вряд ли что понял. Но ощущение было таким, какое, наверное, испытывает голый человек на публике - все смотрят.
Еще одно чувство - сострадания. Сидя в зале, я ни на минуту не забывала, что там, за дверями, уже несколько часов кряду кто-то скучает и ждет, а томительное ожидание, как известно, - самое противное дело. Пусть у чужих охранников это и за деньги.
Была надежда, что Андрей проведет время в приятной беседе с «коллегами». Но, как оказалось, телохранители или охранники (уж не знаю, как они правильно называются) подозрительных новичков в свой привычный круг не пускают. Зато произошла неожиданность - Андрей увидел в холле своего знакомого. Стал, было, соображать, как выкрутиться, но тот лишь понимающе кивнул головой и ни о чем не спрашивал.
Еще одна деталь. За эти нелегкие часы под охраной я так и не свыклась с мыслью, что каждому - свое. Постоянно хотелось проявить к моему телохранителю внимание и чуткость, сказать что-то доброе, вовлечь в общий разговор. Поэтому я и не смогла понять, как умудряется одно влиятельное лицо брать у своего охранника «мобильник» и возвращать его назад, даже не оборачиваясь, без элементарного «спасибо». Для этого, видимо, надо пожить под охраной дольше, чем полдня.
Был за те полдня, не скрою, и приятный момент: ощущение, что ты не одна, что кто-то о тебе незримо заботится. Но минусы все-таки перевесили плюсы. В один из перерывов я не выдержала и сказала Андрею, что, видимо, пора заканчивать эксперимент. Он повел себя по-мужски и ответил, что сколько надо, столько еще и выдержит. Но я видела, что он, ничего не делая, только наблюдая, уже устал. И настояла на своем.
Теперь хотя бы понимаю, что телохранитель за спиной преуспевающего бизнесмена - это не малина со сливками, а довольно утомительная необходимость. И вообще - тяжелая жизнь у тех, кто нуждается в охране и имеет для этого возможности. А заодно и у тех, кто их сопровождает.
Мне рассказывали, как одному крупному предпринимателю приходилось долгое время перебегать путь от автомобиля к крыльцу при предусмотрительно выключенном освещении и в кольце охраны. Вот и подумаешь, могут ли перевесить хотя бы одно это все те удовольствия, что дают деньги и власть...
Лариса СМИРНОВА, «Правда Севера»