Давным-давно, в маленьком лопарском селении жила девушка по имени Гисла. Люди называли её «волшебница Гисла». За что бы она не бралась, всё расцветало в руках.
ПЕКЛА лепёшки, и со всего селения сбегалась детвора, потому что такие пышные, румяные, с хрустящей корочкой лепёшки пекла только она. Расшивала одежду цветным бисером, и девушки, заглядывая ей под руку, пытаясь запомнить узор, но лишь у Гислы узоры играли и переливались и на ярком солнышке, и в лунном свете, казалось, олени на её пимах бегут, как живые, и светится северное сияние на капюшоне её торка*. А как она пела! Когда голос Гислы, сильный и нежный, разносился в горах, утихали суетливые птички, и дикие звери выходили на опушку леса послушать.
– Когда ты поёшь, – говорила мать Гислы, – я забываю о своих заботах.
– И о своих обязанностях тоже, – ворчал отец.
Страшный колдун
Жил в том селении колдун, никто не знал, сколько ему лет. Даже самые дряхлые старцы не помнили его молодым. Люди ускоряли шаг, проходя мимо его тупы*: так страшно гремели на ветру кости, что украшали вход, и смотрели пустыми глазницами черепа зверей на шестах. И вот однажды, когда Гисла пришла домой с ручья, она увидела, что отец очень доволен, а мать прячет глаза.
– Что случилось? – спросила Гисла.
Отец медленно, важно сел на шкуры и, неторопливо раскуривая трубку, сказал:
– Большая честь оказана нам. Очень большая. Абьёрн, наш могучий колдун, желает взять тебя в жёны.
Январским холодом сковало грудь Гислы.
– Отец! – взмолилась она. – Разве не знаешь ты, что сердце моё живёт и бьётся для Финнвида?
Финнвид и Гисла росли по соседству. Вместе играли, вместе поймали свою первую рыбу, держались рядом на первой охоте. До сих пор помнит Гисла, как подкосились ноги, когда услышала рядом гневный медвежий рык. И как обнял, спрятал её за себя Финнвид.
– Глупости, – ответил отец. – Ты будешь женой Абьёрна.
Ни уговоры, ни слёзы не разжалобили отца. Свадьбу назначили зимой, когда землю покроет снег, перед началом длинной полярной ночи.
– Я знаю, почему он отказал мне, – сокрушался Финнвид, почёсывая за ухом пса Верного. Когда тот был щенком, Финн¬вид спас его от волка. Оплёл лозой перекушенную лапу, смазал раны медвежьим жиром. Пёс выздоровел, хоть и остался хромым. С тех пор Верный всегда рядом с хозяином. Люди смеялись, что раз оленей у Финнвида столько, что для счёта хватит пальцев на руках, то их может сторожить и хромой пёс.
– Я люблю тебя, Гисла. Давай убежим?
Долго колебалась Гисла. Уже и листья облетели с деревьев, и озёра застыли, а она всё не могла решиться.
– Мы должны поспешить, – торопил Финнвид, – до начала длинной ночи осталось совсем немного.
Звёздная ночь
И Гисла решилась. Звёздной ночью, когда луна осветила лес, а лёгкий ветерок снежным серебром заметал следы, они покинули селение. Первым хватился отец.
– Глупая девчонка, – кричал он, – что она наделала! Надо немедленно сказать Абьёрну.
Но мать преградила собой выход из тупы.
– Одумайся! – просила она. – Если Абьёрн догонит их – погубит обоих!
– Но через три дня он привезёт подарки и узнает правду.
– За три дня уйдут далеко, – ответила мать. – За Большим озером Вудьявр кончается сила колдуна.
На третий день Гисла и Финнвид достигли озера. Теперь только перейти на тот берег, и они в безопасности. Но стоило ступить на лёд, как заревела, забушевала пурга. Олени с трудом сопротивлялись могучему ветру, утопая в снегу. Финнвид и Верный направляли стадо, а Гисла медленно шла сзади.
– Вернись… – завывал ветер, кидая ей в лицо колючий снег.
– Вернись… – хрипела пурга.
Но она шла вперёд, стараясь не потерять из виду Финнвида.
Полярная ночь
А в это время Абьёрн камлал* у себя в юрте. Злым блеском сверкали его глаза, грозным рыком наполнился старческий голос:
– Ты не сказала Финнвиду нет, так не скажешь больше ничего! Ты не боишься моего гнева и не хочешь вернуться, так останешься там навсегда!
Загремел, застонал бубен в руке Абьёрна. Закружился в дикой пляске колдун, шепча заклинания.
И раскололся толстый лёд под ногами у девушки. Гисла взмахнула беспомощно руками и провалилась в полынью. Она хотела крикнуть, но только жалобный стон вырывался из горла. Пыталась схватиться за края полыньи, но руки соскальзывали с мокрого льда. Тёмная стылая вода крепко держала её в своих объятиях и тянула, тянула на дно. Из последних сил вынырнула Гисла, пытаясь в круговерти метели увидеть любимого. Беду почувствовал Верный. Какой-то страшный звук услышали его чуткие уши. Пёс дёрнул хозяина за полу одежды и побежал что есть сил назад.
Бросил оленей Финнвид, торопясь на помощь любимой. Ветер толкал его в грудь, и вьюжила метель так, что ничего не видно вокруг. Но Верный громко лаял и вёл хозяина к полынье. Подхватил Финнвид девушку за торк и вытащил из воды. Взял её на руки, прижал к себе и сказал:
– Веди нас на берег, Верный!
На берегу юноша быстро развёл костёр и сложил шалаш из еловых веток. Весело трещали сучья в огне, горячий напиток в котелке пах целебными травами. Финнвид завернул любимую в сухие и тёплые шкуры, растёр ей окоченевшие ноги.
– Почему ты молчишь, Гисла? – спрашивал он. – Так замёрзла, что не можешь говорить? Пожалуйста, скажи хоть слово.
Но Гисла молчала, по лицу её текли слёзы.
– Не плачь, – уговаривал Финнвид. – Пусть у нас нет больше оленей, но я хороший охотник, добуду еду и шкуры. Мы всегда будем вместе и научимся понимать друг друга без слов.
Всю ночь дрожала от холода и страха Гисла, лишь к утру заснула. Собачий лай и радостные крики Финнвида разбудили её: рядом с шалашом паслось их маленькое стадо. Когда утихла пурга, Верный и Финнвид нашли всех оленей.
– Я знаю, почему ты молчишь, Гисла! – догадался Финнвид. – Наверное, злой Абьёрн наложил на тебя заклятие? Не бойся, все его козни теряют силу, когда проходит длинная полярная ночь.
Прошла длинная ночь, и с первыми лучами солнышка Гисла опять могла говорить. Она пела свои чудесные песни о том, как счастливы они с Финнвидом. О том, что все важенки принесли по оленёнку, что радуется и расцветает природа, и прекрасный берег богат рыбой и дичью.
Пришли другие семьи, разбили рядом свои тупы. А когда на Большом озере растаял лёд, приплыли родители Гислы. Они рассказали, что Абьёрн умер, его испепелила ненависть и злоба. Он так долго колдовал, стараясь отомстить влюблённым, что вдруг вспыхнул холодным белым огнём и рассыпался облаком искр.
*Торк – шуба из оленьей шкуры
мехом наружу.
*Камлал – колдовал.
*Тупа - жилище лопарей
Светлана Машкина