Номер от 5 октября 2008 г.

Лена летела по набережной, не замечая ничего вокруг, – на пляже подружка уже давно заняла им место на двоих и не успевала отбиваться от назойливых южан и скандальных соседок. Лена летела мимо киосков с теплым от жары пивом, бесконечных лотков с детскими безделушками по взрослым ценам, мороженщиц и военного духового оркестра, которому удалось урвать кусок раскаленной набережной для выступления. Точнее, импровизированная сцена была единственным свободным пятачком, где можно было пробежать, не получая удара локтем в спину. Туда-то и ринулась Лена с сумкой наперевес.

В ЭТО время оркестр начал плац-концерт. И только Лена сделала шаг вперед, как стройная шеренга музыкантов вдруг быстро перестроилась, и серый квадрат набережной стал похож на шахматную доску. Лена от злости крепко зажмурилась, выдохнула и рванула – будь что будет. Удивленные музыканты, как и было задумано, уступали дорогу напористой курортнице, только один, замешкавшись, оказался на пути. В него-то, а точнее, в его тромбон, и влетела Лена на полном ходу. «Ой, простите», - кинула она уже через плечо и побежала дальше.

Разъяренная подруга, зажатая двумя крупными дамами, с трудом пыталась удержаться на завоеванной территории, пока детишки соседок старательно закапывали в песок ее шлепанцы. В общем, день не задался. Лена бросила сумку на раскаленный песок, плюхнулась рядом с подругой и выжидающе посмотрела на нее:

- Ругаться будешь? Я ключ от нашей комнаты в гостинице потеряла, долго с администрацией ругалась…

- А чего мобильник не берешь? – буркнула та в ответ.

- Мобильник? А я и не слышала…

Лена заглянула в распахнутую сумку – телефона не было. В номере его тоже не оказалось. Расстроенные девушки принялись звонить на знакомый номер. Неожиданно он отозвался мужским голосом:

- Алло? Это та сумасшедшая, что на народ кидается и мобильники теряет? Я музыкант из оркестра. Сегодня на набережной последний раз играем, приходите и забирайте свой телефон.

Синяк и веснушки

И снова Лена побежала по знакомому маршруту. По опустевшей к вечеру набережной неспешно прогуливались влюбленные, на парапете щебетали флиртующие курортники. Лена шла на звук и остановилась неподалеку от оркестра. Музыканты играли какой-то пронзительный вальс под аккомпанемент голодных чаек. Тромбониста она узнала сразу – по свежему синяку на щеке, видимо, она крепко тогда его задела.

Лена смутилась. Развернувшись, бросилась к пожилой женщине, которая робко стояла в стороне с корзиной цветов. Возвращалась с последними аккордами:

- Вы уж простите…

- Да ничего…

Отчего-то телефон передавался из рук в руки слишком медленно. Настолько, что хватило времени, чтобы разглядеть друг друга: и свежий синяк на щеке, и веснушки на покрасневших от стыда щеках.

В гостиницу Лена возвращалась неохотно, круг за кругом отсчитывая шагами длину набережной. Телефон зазвонил на третьем с половиной круге:

- Девушка, вы простите, я ваш номер сохранил на случай, если телефон затеряется в большом рюкзаке. Тут у нас концерт закончился, а до поезда еще целая ночь… Вы не составите мне компанию? Одному смотреть закат так тоскливо…