Кличка: Лисхен Вильгельмина Великолепная Инфанта. Возраст: Неприличный вопрос. Юный. Порода: древнедворянская собачья.
Окрас: Красавица. Почему нет главного вопроса про ум? Сама добавлю. Интеллект: Зашкаливает. Вроде всё…
Хорошо, что сразу, с первого дня, объявила этот угол своим. Теперь никто не ставит сюда пакеты с овощами и не задвигает табуретку. Я посмотрела по сторонам, крутанулась пару раз на месте и, наконец, легла. Сбоку приятное тепло от батареи греет хвост, но, главное, отсюда просматривается вся кухня.
Упоительно пахнет сырой говядиной. Таня суетится между плитой и холодильником. Кошка сидит на стуле и, искренне веря, что её никто не видит, шарит лапой по столу. Время от времени накалывает когтем кусочек мяса и прячется с ним за тумбочку. Прячься, прячься, наивная наша. А кто мясо на стол подкладывает? Впрочем, я несправедлива. От Кошки умных мыслей ждать не приходится, вон какая она маленькая. Я раза в три выше и толще. Мозгов в моей голове поместилось больше, поэтому и соображаю быстрее.
С собаками всё по-другому. Много раз замечала: чем выше лапы и мощнее грудь, тем хуже с головой. У кобелей, во всяком случае, точно. Может, у них вся энергия на тело уходит? Надо же как-то эту громадину передвигать. Бежать, скакать, лаять. На голову ничего не остаётся.
Что, опять Кошка вернулась? Этак она всё мясо съест! Пристально смотрю на Таню, слежу за каждым движением. Умница, догадалась. Аппетитный кусочек с нежным чпоканьем шлёпается в мою миску. С достоинством иду кушать.
Повезло мне с Таней. Не многие могут похвастать такой хозяйкой. Я это сразу поняла, в тот осенний день, когда она подобрала меня на холодной лестнице. Хоть и была совсем маленькая, но посмотрела ей в глаза и поняла – Хозяйка. Старых хозяев, тех, кто выкинул меня в чужой подъезд, я плохо помню. Только как постоянно ругали взрослые и дёргали за уши дети. А за что? Таня и Хозяин не ругают. Однажды ночью Максим нечаянно наступил мне на хвост, потом долго извинялся и кормил колбасой.
Таня не сердится, даже когда стрижёт мою пушистую серую шубку. Чтобы я всегда выглядела великолепно, она «придаёт ей форму» - вот как это называется. Стричься совсем не больно, но я старательно постанываю, тяжело вздыхаю и пытаюсь отползти в сторону. А как же? Чем больше буду страдать, тем больше сочувствия выразит Таня в курино-сырном эквиваленте. Хорошее слово, от Хозяина услышала. Он вообще очень умный. Чему удивляться – какие собаки, такие и хозяева. Таня, ты скоро? Когда гулять-то пойдём?
Долго думала, как назвать любимую всеми собаками тропинку? Ту, что петляет по снегу вдоль дома, под самыми окнами. Лучшее место, чтобы выкинуть кости и рыбьи головы.
Тропинка угощений? Охотничья тропа? Всё не то. Решила – тропа добычи. Ведь надо не только найти, но и съесть, пока не видит хозяин. Особенно мой. Сердится и обзывает помоечной собакой. Да и Таня хороша, глаз с меня не спускает.
Вечерняя прогулка сегодня удалась. Вволю набегалась с незнакомым красавчиком, слегка потрепала за холку наглую соседскую пуделиху и съела парочку вкусных кусочков, которые обнаружила в кустах на тропе добычи. Задумчиво шагающая Хозяйка не мешала развлекаться. Дома она, разумеется, сразу заметит благоухание от моей шубки. Придётся прыгать в ванну, терпеть оскорбительные причитания Максима и противный запах шампуня. Но отказать себе в удовольствии поваляться я не могла. Хорошо, что есть на свете умные люди, выкидывающие в форточку испорченную рыбу.
Теперь можно и домой. Кто это так бежит к нам навстречу? Какой огромный, прямо собачий конь! А что у него сзади на поводке болтается? Ребёнок? Пожалуй, надо поздороваться первой, кажется, это дама. Добрый вечер! Что? Что ты сказала, мочалка блохастая? Ой, ой как больно! А-а-а! Таня! Таня! Таня!
Лежу на столе в комнате. Я бедная, маленькая, истерзанная монстром собака. Болят лапы, спинка, уши. Всё болит. С ужасом вспоминаю, как пыталась отбиваться, как пряталась от страшных мочалкиных зубов под её же пузом. Она бы точно перекусила меня пополам своей огромной клыкастой пастью. Спасла Таня. Не побоялась оттянуть монстриху за ошейник, пинать и оттаскивать от меня. И вот мы дома, я лежу и тихо умираю. Таня рассказывает ветеринару, что какой-то идиот выпустил гулять неуправляемое животное с маленькой девочкой. Ветеринар слушает, кивает и накидывает мне на пасть петлю. Зачем? Я никого никогда не кусаю. Ну, почти никогда. Что может сделать врачу самая несчастная и раненая в мире собака? Нет, только не укол. Нет, нет! Но Таня ласково уговаривает и придерживает за здоровую лапу. Хорошо, только ради тебя. Я обожаю тебя, Таня. Я буду обожать тебя всегда. Клянусь самым дорогим, что у меня есть, – хвостом, собачьим паспортом. Что собаке дороже хвоста? Кстати, погляди, он не сильно пострадал? Глаза закрываются. Таня, я немного посплю, а ты пока жалей меня, жалей…
Светлана Викторовна