Военная одиссея Федора Рожина

Воспоминания нашего земляка Федора Александровича Рожина, ныне живущего в г. Санкт-Петербурге, написаны кратким, порой даже телеграфным языком. По мнению самого автора, по форме они напоминают «Вахтенный журнал». Мы публикуем этот документ суровой эпохи, сохранив авторский стиль, сделав лишь минимальную правку.

А горизонт был чист и светел...

1 сентября 1939 года поступил в Архангельский морской техникум на судоводительское отделение. Преподаватели были очень опытные, требования высокие, изучали по программе более 20 предметов. После 1-го курса обязательная практика на Черном море на парусных судах «Товарищ» и «Вега». Я на парусниках не был. Перед отъездом заболел.

Практику проходил в Северном пароходстве на буксире «Спасательный-2». Штатная должность - матрос 2-го класса, потом первого. Занимались буксировкой плотов круглого леса («сигары») в разные порты и портопункты Белого и Баренцева морей. Из Архангельска ходили в Поной (где впервые видел приливно-отливные течения, скорость которых равнозначна течению рек в половодья или горных рек), Иоканьгу, Беломорск, Соловки, Онегу и Малошуйку. Только после войны понял важность этих рейсов, особенно при строительстве железной дороги, связывающей Северную и Мурманскую железные дороги. Плоты-«сигары» (название от их формы) - сплоченный в несколько рядов круглый лес, первый ряд где-то на глубине 1 метра, на поверхности 2-3 ряда. Все скреплено тросами-стяжками, которые требуется ежедневно осматривать и подтягивать (на морском жаргоне - выбирать слабину) по нескольку часов. Транспорт: судно-«сигара», спасательная шлюпка. По авралу каждый раз вручную убирали шлюпки на борт судна. Труд исключительно ручной.

После первой практики вернулся на учебу в техникум (2-й курс). Зима. Война с Финляндией. В Архангельске прибавилось солдат, должно быть, призванных из южных регионов. Командиры учили их ходить на лыжах. Зрелище для северян интересное, вызывающее веселье публики. Небольшие очереди за продуктами и хлебом. Наша столовая работала исправно, но чего у студента нет - конечно денег. По этой причине столовую посещал нерегулярно.

1941 год, весна. Отпуска отменили - учимся. Лето. Практика на пароходе «Вятка». Стоим в Мезени. Высадили пассажиров и получили приказ двигаться в Архангельск.

При швартовке в ковше «Красная пристань» наш капитан Петр Иванович Михов совершил, по моему наблюдению, невероятный маневр. На шпринге, слегка протравливая его, повернул нос судна в нужном направлении без буксиров, используя лишь машину. Буквально через пять минут судно стояло на швартовых в бассейне. Почему я вернулся к этому случаю? Спустя много, много лет в заливе Фанди (Канада), где течение в несколько раз превосходит скорость течения Двины, а приливы доходят до семи-восьми метров, мне довелось повторить этот маневр. Следовательно, практика на «Вятке» не прошла даром. Вскоре началась война.

Огненные мили

Пароход «Вятка» переоборудовали под госпиталь, меня списали как несовершеннолетнего. Получил назначение на судно «Шексна». Перевозка войск в Кандалакшу, обратно - эвакуация женщин и детей в Архангельск. На рейде к борту подходил речной пассажирский пароход, без лишних хлопот пассажиры переходили на наше судно. Осенью «Шексна» стала готовиться к рейсу в Арктику, возможно с зимовкой. Меня вторично списали, причина та же. В декабре получил назначение на пароход «Сухона», стоящий в Молотовске. Зима была очень суровая. В декабре вышел караван PQ-4. Ледоколы «Ленин» и «Сталин» вывели суда на чистую воду. Изучение портов и портопунктов Беломорья для меня закончилось. Моя должность теперь - матрос 1-го класса.

1942 год, зима. Прибыли в Шотландию. Ремонт, погрузка. Весной вышли на Союз с караваном PQ-14. Конвой зашел в дрейфующий лед, обломали винт. С нами остался пароход «Аркос» - капитан М.А. Морозов. После войны уже на пароходе «Верхоянск» в черноморском порту при погрузке или выгрузке хлопка с берегового крана упала электроискра, хлопок загорелся. Тушить такой пожар водой бесполезно, в кипах хлопка достаточно воздуха, он горит, пока не выгорит весь. Капитан Морозов принял решение подорвать борт, затопить судно у причала, то есть пойти на минимальные убытки, сохранив груз и судно. В дальнейшем Михаил Александрович работал в службе мореплавания, и я ему напомнил тот случай. В ответ старейший капитан заметил, что теперь, против прежних лет, многое уже не мог бы сделать.

Дальнейшие события в Гренландском море разворачивались примерно так. Океанская зыбь, паковые льды, беспомощное судно - почти гибель. Одна из льдин пробила борт, пробоина - по шву клепки листов обшивки. Пробоину заделали, буксир из нескольких швартовых концов завели на «Аркос». Начали движение на Исландию.

На буксире у «Аркоса» прибыли в Исландию. Далее морским английским буксиром отбуксированы в Англию на ремонт.

В сентябре 1942 года вышли из Исландии в конвое PQ-18 на Союз. 13 сентября около 9.00 в Гренландском море было атаковано подводной лодкой товаро-пассажирское судно «Сталинград». На судне находилось много пассажиров, люди из советских учреждений за границей. Я занял свое место по тревоге по левому борту, второй номер (заряжающий) на крупнокалиберном пулемете «Эрликон». «Сталинград» заметно осел, постепенно тонул. Средняя часть судна окуталась паром, люди устремились к корме. Вскоре залило и кормовую палубу.

По моей прикидке, учитывая схему каравана, подводная лодка атаковала, находясь справа от конвоя, курсовой около 100-110 градусов правого берега. При движении с запада на восток правая сторона конвоя была наиболее опасная, как раз справа находились базы немцев в Норвегии.

Капитан «Сухоны» Андрей Александрович Малыгин отвернул от гибнущего судна вправо. Останавливаться и подбирать тонущих людей торговым судам было строго-настрого запрещено. Боевые посты усилены по типу вахта-подвахта, то есть сменившийся с вахты остается на своем посту, подменяя друг друга на обед, завтрак и прочее с разрешения вахтенного помощника. Тревога как бы отменена, но люди остаются в полной готовности занять свое место. «Сухона» вооружена. Кормовая пушка 75 мм (3 дюйма) с системой «моноблок» способна вести огонь по воздушным и надводным целям вертикально вверх до 80-85 градусов, по надводным, угол снижения 8-10 градусов. За данные цифры по прошествии многих лет не особенно ручаюсь. Крупнокалиберные пулеметы на мостике левого и правого бортов - тип «Эрликон». Против пикирующих бомбардировщиков - парашютные ракеты на тонком стальном тросе. Спасательные средства: индивидуальные у всего экипажа - нагрудники. Спасательные шлюпки на правом и левом бортах. Одна шлюпка по вместимости должна снять весь экипаж.

Кроме спасательных шлюпок на вантах в кормовой части судна имелись спасательные плоты. Снабжение спасательных средств - запас пресной воды, продукты высшего качества, галеты, аптечка, рыболовные принадлежности, ракеты, дымовые шашки и прочее, необходимое для обеспечения жизни людей. Сбросить на воду плот мог один человек, требовалось только отдать крепление.

Около 15.45 объявлена боевая тревога. Мое место по левому борту почему-то занято. Капитан приказал занять место у пулемета по правому борту. Почти сразу обнаружили большую группу самолетов-торпедоносцев. Летят низко над водой. Курсовой угол - около 80 градусов правого борта. Эскорт и суда открыли огонь. Я отчетливо видел, как торпедоносец, сбросив на нас торпеды, круто заканчивал разворот вправо, уходя от конвоя.

Торпеды попали во второй трюм правого борта. С крыла мостика я посмотрел на люк №2. Палубный груз (танки) сорваны с крепления. Ближний к мостику частично заброшен на люк, второй сдвинут к фальшборту. На какое-то время потерял ориентацию. Немного спустя оценил обстановку, побежал к шлюпкам. Шлюпка № 2 висела на кормовых талях. Людей не было. За бортом заметил плот, на нем два или три человека. Фал плота закреплен на судне, имеющем ход по инерции. Перебив фалинь или обрезав (восстановить в памяти не могу) плот освободил (нож у меня был) и прыгнул в воду. С плота нас всех взял маленький спасательный бот, который мог подбирать людей с воды прямо на ходу. Остальные члены экипажа спаслись на шлюпке № 1 левого борта. Сколько всего уцелело людей, до сих пор не знаю.

На подходе к горлу Белого моря было атаковано еще одно судно - «Кентукки».

После короткого отдыха в Архангельске, попал на другое судно. На север страны эстонцы перегнали два парохода «Осмуссаар» и «Эльна-2», выполнявшие каботажные рейсы. Ко времени моего назначения на «Осмуссаар» экипажи были смешанные - прибалтийцы и северяне. Капитан-эстонец Ельмере Иосиф , старший механик - Константин Ваппер еще матрос Кутман Карл и кочегар латыш Гирш-манис. Последний, по его рассказам, воевал в Испании в республиканских войсках. После войны мы, три матроса с «Осмуссаара», из Владивостока в Эстонию проводили капитана Ельмере. В последующие годы я этих людей не встречал и ничего о них не слышал.

«Капельные рейсы»

Это рейсы без эскорта военных кораблей. Первый из них - Архангельск-Иоканьга с грузом леса осенью 1942 г. Выгрузка производилась силами экипажа и береговых рабочих. В Иоканьге же произвели бункеровку судна. После окончания работ следуем в Архангельск. Приемка различного груза, в том числе катеров на палубу. Приняли на борт военную команду. Поздней осенью прибыли на Новую Землю.

Старший помощник капитана Игорь Валентинович Скачевский предложил сделать из бревен «слип» - приспособление съезда-въезда на салазках небольших судов. Оборудовали из судовых грузовых блоков систему, благодаря которой поочередно столкнули катера, не повредив абсолютно ничего. Грузоподъемность грузовых стрел около 1,5 тонны. Вес катеров превышал еев несколько раз..

Еще в Архангельске были направлены на судно несколько новых членов экипажа, все в солидном возрасте. Один вятский вахту нести не мог по здоровью. Второму из Средней Азии и третьему из Татарстана мешал языковой барьер, я их старался учить русскому языку. С приходом в Мурманск всех троих списали на берег. В Мурманск приехал капитан Андрей Александрович Малыгин. Погрузка пиломатериала, постоянные бомбежки с кратковременными перерывами. 31 декабря 1942 года в ночное время прошли траверс острова Кильдин.

Впереди Баренцево море. Погода - полярная ночь, вглядывались в темноту, как говорят, «во все глаза», на счастье, никого не видели, постепенно перешли в Норвежское море и достигли северной части Исландии. Встали на якорь - бухта хорошо закрытая. Приняли воду для котлов. Бункеровка силами экипажа с баржи в кадках на судно. По готовности снялись с якоря и проследовали в Атлантический океан.

Вскоре, через сутки или двое, попали в жестокий шторм. Весь караван разбросало. Следовали по назначению уже в разные порты США. Нас направили в Нью-Йорк, выгружались в Бруклине. После выгрузки направили в Балтимор на ремонт.

Погода весенняя, хотя вечером довольно прохладно. После ремонта пошли под погрузку в Филадельфию и вышли в Карибское море. Температура воздух нарастает, работать все сложнее и сложнее из-за жары, особенно в машинном отделении и кочегарке (судно старое, постройки 1908 г., с паровой машиной). Вентиляции в машинном отделении и кочегарке не хватало, матросы как могли помогали машинной команде. Сшили виндзель (от английского слова wind - ветер) - парусиновую трубу с открылками, которая поднималась над судном, как можно выше. Благодаря растянутым открылкам воздух («легкий ветерок») поступал в кочегарку. Мы с напарником по вахте на короткое время становились к котлам. Благополучно дошли до американской базы на Кубе (бухта Гуантанамо).

На следующем переходе прошли Панамский канал - интереснейшее инженерное сооружение. Судно поднимается очень быстро на приличную высоту, на берегу с обоих бортов его подхватывают электровозы, и буксируют по каналу до места спуска уже на Тихий океан.

Здравствуй, Дальний Восток

Во Владивостоке выгружались очень долго. Груз состоял из тяжеловесов. А я получил новое назначение на пароход «Кара» (есть такая речка в Карском море). Работа по портам и портопунктам Дальнего Востока. Вывоз рыбы с Камчатки. К тому времени на Камчатке скопилось много рыбы в бочках, а вывезти было нечем. Японцы не все грузы пропускали через пролив Лаперуза. Перегон флота с Европейской части в Азию был оправдан. Этот флот исключительно тихоходный, но в то время он был «золотым»... Более быстроходные суда по Северному морскому пути перешли в Европейскую часть СССР, большинство экипажей вступило в борьбу на море с немцами. В июле 1943 года мы прибыли во Владивосток. Флот дальневосточного региона работал весьма интенсивно. Вел перевозки исключительно народно-хозяйственных грузов: рыба, каменный уголь, соль, экспортные грузы - доставка к железной дороге Владивостока.

В зимний период часть судов становилась на отстой, так как работать в тяжелых льдах было не под силу, но тем не менее мы с помощью ледокола прошли в портопункт Ванино. Ледокол сделал канал во льдах, судно вошло в образовавшуюся полынью. Вскоре его корпус вмерз в лед, к нему свободно подходили грузовые машины, которые возвращались к берегу уже с углем. После выгрузки ледокол вывел судно на чистую воду.

Война продолжалась и требовала пополнения. На торговом флоте очень ощущалась нехватка комсостава младшего звена.

Моряки с Европейской части Союза ехали на Дальний Восток. Во Владивостоке были организованы школы юнг из сибирских школьников старших классов. Командный состав готовили на кратковременных курсах. Судоводителей, механиков и радистов набирали исключительно из недоучившихся студентов.

А победа уже была все ближе и ближе.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта